В информационную войну против России вливаются баснословные деньги, а противники задействуют обширный арсенал средств для дестабилизации обстановки. «Родина на Неве» обсудила происходящее с руководителем рабочей группы «Цифровая этика» Экспертного совета по развитию цифровой экономики, технологии и инноваций Молодёжного парламента при Государственной Думе, кандидатом экономических наук Романом Титовым, исследователем, предложившим ввести новый термин «хакмор». Хакмор (от англ. слов hack — «взлом» и moral — «мораль») — это агрессивная информация, направленная на подрыв авторитетов, насаждение ненависти и разрушение моральных установок, ведущие в конечном итоге к деморализации общества и деградации политических систем.
— Роман Владимирович, Лига безопасного интернета сообщила на днях о тринадцати миллионах фейков со стороны коллективного Запада в отношении России, сгенерированных с начала спецоперации. Есть сведения, что на эти цели ежедневно тратится до 30 миллионов долларов. Верите ли вы в эти цифры? И как вы считаете, массированная информационная атака началась в ответ на действия нашей страны или события на Украине лишь стимулировали процесс?
— В представленные цифры я верю. Наша страна находится в состоянии конкуренции с другими державами на мировой арене, и не всегда методы конкуренции с их стороны являются честными. Наши оппоненты понимают, что Россия пересекает часть их жизненных интересов, но не могут справится с ней с позиции силы. В этом случае логичными являются действия по попытке развала страны изнутри. Через информационные потоки они пытаются повлиять на политическую жизнь в стране.
С моей точки зрения, информационная война против России ведётся не один год. Для меня она чётко проявилась в 2004 году. Знаковым стало освещение иностранными СМИ событий 2004 года в Беслане: замалчивание, сознательная превратная подача информации. Бесланская трагедия и её отражение за рубежом показало, что идёт бескомпромиссная борьба. С тех пор информационная агрессия только набирала обороты.
На Западе утверждают, что на сегодняшний момент мы живём в мире постправды. Но это ложно-научное понятие («уловка»), которое разработано аналитиками, чтобы последовательно дезориентировать и запутывать людей. Недавно Мария Захарова говорила о том, что туман неопределенности является одним из условий, при котором легче проводить лживую идеологическую политику.
Идёт поток, влияющий на базовые моральные установки людей, который сносит всё хорошее, а мы понимаем, что для того, чтобы строить хорошее, его не нужно сносить. Следовательно зачистка нужна, чтобы построить что-то плохое. Речь в данном случае идёт не про фейки. Фейки — это просто недостоверная информация, которая подменяет знание. Их тоже используют в информационной войне, но сейчас речь идёт о трансформации отношения. Отношения граждан к органам власти, формирование отношения к «дутым» политикам, которые ничего собой не представляют и не имеют морального авторитета. Это другой характер воздействия информации. Для обозначения подобной ситуации предлагаю ввести специальный термин — «хакмор» («взлом/слом морали»). Если говорить по-простому, можно сказать «деморализация». Идёт попытка придания этим политиком статуса морального авторитета, раскрутка ничтожеств. Для чего это нужно? Для того, чтобы после их прихода к власти, через них можно было управлять. Так произошло, например, на Украине, когда человек без авторитета, без опыта политической работы, стал на лицом, принимающим решения. По факту же он исполняет чужую волю.
Так что фейками дело не ограничивается, речь идёт о стремлении деморализовать общество. Явление это не новое, существует даже термин «гражданское наступление», описанный еще в древнекитайском трактате «Сунь Цзы» о тактике и стратегии ведения войны две тысячи лет назад. Суть подобного наступления, – действия, нацеленные на лишение страны суверенитета, но осуществляемые невоенными методами. Это может быть внедрение советников, подкуп влиятельных людей и авторитетов, ставка на энергичную молодёжь, прельщение руководящих лиц различными соблазнами и пр. Методы давно известны, просто они на сегодняшний день приобрели гигантский масштаб за счет развития виртуального пространства.
— Сейчас в таком случае уместнее говорить не об информационной войне, а об идеологической?
— Абсолютно верно. Вот Андрей Ильницкий [советник министра обороны РФ] предложил термин «ментальная война», а я бы хотел этот термин дополнить — «морально-ментальная война». И в основе её «хакмор» — сознательное уничтожение позитивных установок, ценностей, образов. Если мы посмотрим на те идеологические ловушки, идеологические операции и проекты, которые создает противник, то мы увидим, что идёт попытка внедрения новых искажённых норм в отношениях морали и нравственности. Это делается для того, чтобы снести что-то хорошее и на этой пустоте построить что-то плохое. Хакмор — это предшественник нацизма.
Для примера — в природе есть заболевания, которые подавляют защитную систему организма. Самый известный — вирус иммунодефицита человека. Он оставляет организм без защиты, что дает возможность развиваться другим патогенам микроорганизмам. Так вот нацизм — это патогенный микроорганизм, который развивается после подавления иммунной системы (когда все сожжено или разрушено). А иммунная система для общества — это как раз запреты, табу: на насилие, убийство, беспредельный гедонизм. Вредные идеологии возникают после того, как проходит «зачистка» от «старых» норм. И в такую зачистку, поверьте, вкладываются гораздо большие деньги, чем в фейки, чем просто в недостоверную информацию.
Зачем нужно, например, очернение советского прошлого? Вспомните, Путин сказал, «кто вычёркивает Советский Союз, у того нет сердца». Очевидно, что в отношении России проводится политика, которая чётко, направленно бьёт по «всему хорошему».
— А кто именно, по-вашему, противоборствует России — страны, спецслужбы, какие-то глобальные организации? Даже не эксперт заметит, что уровень фейков, дезинформации, пропаганды разнится — от примитивных вбросов до очень правдоподобных внушений.
— Я думаю, что сейчас один из центров такой борьбы располагается на Украине, и там находятся целые фабрики по производству разного рода деструктивного контента, который потом распространяется, в том числе, в виде мемов, демотиваторов, роликов с унижением и прочего. Уверен, что истоки этой деятельности находятся на Западе и финансируются за его счёт (есть исследования на эту тему). Уверен, что есть какие-то центры, которые занимаются производством деструктивного контента, который потом распространяются среди молодежной аудитории.
Идёт мощный поток негатива, который сам собой в таких масштабах бы не тёк. Это всё поддерживается, стимулируется, и в это вкладываются огромные деньги. Логика здесь абсолютно понятная. Наши политические оппоненты на Западе понимают, что военной силой и, как они выражаются, «с приемлемым ущербом», быстро устранить Россию как конкурента не получится. Соответственно, оны стремятся сделать так, как это было в 90-х годах: попытаются поменять нам идеологию, чтобы мы ещё раз сами развалились. Это очевидно, и если мы не будем осуществлять меры по защите своего суверенного цифрового пространства, если наше ментальное пространство будет проходным двором, рано или поздно произойдёт катастрофа.
— Есть ли России что противопоставить этой глобальной угрозе, или мы пока можем только отражать локальные атаки?
— К счастью, сфера морального регулирования устроена так, что не всё решается за счёт информационных факторов. Доля отношений и решений, которые осознаются человеком, составляет около 10-20%. Для морали характерно понятие установки, то есть привычки, а это – бессознательные механизмы. Они «зашиты» в природе человека как социального существа. Слава Богу, что так устроен механизм морали, что сознание человека здесь принимает участие не преобладающее. Поэтому умозрительные попытки западных гениев мысли нас развратить в общем-то в любом случае обречены на провал. За тридцать лет мы на себя приняли много негатива, но до сих пор наша мораль ещё не претерпела катастрофических изменений, значит всё-таки есть «органическое» противодействие деструктивному влиянию. Тут задействовано ещё много факторов, и традиции, и история, авторитеты, установки и прочие.
Но при этом я бы не стал полагаться только на эту естественную органическую защиту. Я считаю, что уже пора осознать степень опасности подобного воздействия, и закрывать «контур управления». Меня иногда просто трясёт, когда я вижу ту информацию, которая извне доходит до моих детей. Я стараюсь их ограждать, но понимаю, что я весь контур не закрою собственными усилиями, нужна помощь государства. Наши руководители, я так понимаю, осознают всю опасность. Это видно по принимаемым стратегическим документам и выделению финансирования. Его, на мой взгляд, достаточно. Насколько мне известно, одному только Институту развития интернета выделили несколько миллиардов рублей на меры, связанные с защитой духовно-нравственных ценностей. Деньги огромные, и с ними можно сделать много полезного. Уверен, многое делается в этом плане.
А вот что не делается или не доделывается, лежит не в финансовой плоскости, это лежит в плоскости науки. На сегодняшний момент состояние российской науки в сфере этики, науки на стыке с философией, требует развития, требует кардинального пересмотра методов и многих исходных базовых идей, нуждается во введении в оборот новых идей, новых понятий. Допустим, мое предложение «хакмор»: это попытка другими словами назвать процесс деморализации, который направлен на деградацию позитивных моральных установок человека, слом традиционных запретов. Это предмет моих научных исследований.
Но есть и другие понятия, которые тоже не надо стесняться внедрять. Я бы предложил такое понятие как «глоз», то есть «глобальное зло». Примером является геноцид. Это не какая-то природная катастрофа, техногенная авария, а то, что производится самим обществом, внутренними силами. Понятие «глоз» важно для оценки персональной ответственности на предыдущей стадии: до геноцида идёт стадия формирования рисков, подготовка. Речь идёт о сознательных действиях, направленных на разжигание ненависти, вражды. Я считаю, что люди, которые участвуют в процессах разжигания и провоцировании войны, это такие же преступники, как те, кто непосредственно убивает людей. С моей точки зрения, нужно признать на международном уровне, что разжигание войны, подготовка к войне, является таким же преступлением, как и само военное преступление: потому что вчера оно носило вероятностный характер, а сегодня это стало фактом.
Нам не хватает новых определений, на сегодняшний момент они остро нужны, потому что в силу цифровой трансформации мир меняется. Общество, которое строилось последние 2000 лет, меняется, и возникают пробелы в моральном регулировании. Эти пробелы, отсутствие точных оценок («туман») ведут к возникновению негативных последствий. Посмотрите: в интернете можно анонимно высказывать своё мнение. Но если вдуматься, то анонимность, обезличенность высказывания может нанести много вреда. Как правило, фейки и хакмор распространяются через анонимных людей. Если нет авторизации, соответственно, люди не несут ответственности. И вроде бы ложь — это пустяки, ерунда. Но если она принимает глобальный, планетарный масштаб, то результатом этой лжи становятся человеческие жертвы, «глоз».
Ложь о Донбассе может стать причиной того, что мы приблизимся к войне с Европой, третьей мировой войне. Западные СМИ, например, BBC и Радио Свобода, врут своей аудитории, замалчивают, сообщают абсолютно недостоверные данные, они не показывают реальные цели России в украинском конфликте. Граждане западных стран начинают справедливо возмущаться — «какая плохая Россия»! Может быть, начнём с ними войну, чтобы восстановить «справедливость», может быть, нужно «наказать плохих русских»? Вот о чём идёт речь. И поэтому те люди, которые несут персональную ответственность за ложь, я считаю, достойны уголовного преследования.
— Правильно ли было со стороны наших властей блокировать соцсети, а сейчас сражаться с использованием россиянами анонимайзеров, VPNов, которые люди используют для обхода запретов? С тем ли борются?
— Разумеется, это стоило сделать. Это как раз вопрос обеспечения нашего суверенного информационного пространства. Это замыкание информационного контура. Я бы привел такой пример: для меня как для родителя важно воспитывать детей и развивать в них добрые моральные установки. Но я не могу полноценно это обеспечить, потому что пока я не контролирую всю информацию, которая поступает им извне. То же самое — для государства мы являемся такими же «детьми». Государство точно так же обязано обеспечивать нам общественно безопасное информационное пространство, закрывать от внешних угроз. Соответственно блокировка деструктивных сетей, блокировка VPNов — правильное действие.
Я уже высказывал идею «Альбинета» (от латинского «album» — «белый»), открытого, но защищённого интернета. Это браузер, из которого ребёнок не может выйти в «серый» или «dark» интернет, и получает только отфильтрованную информацию, предназначенную для соответствующего возраста. Мы проводили небольшой опрос, в котором приняло участие более 350 человек. Там 93,6 процента аудитории высказались за введение более жёстких мер по регулированию интернетом. Уверен, что необходимо внедрение проектов, которые помогают контролировать цифровое пространство.
Юлия Медведева
