Давайте вспомним культовый фильм о Форресте Гампе. Вроде бы очень милое и трогательное кино. Но мы ведь знаем, что в современном мире чем милее и трогательнее на вид, тем ужаснее и лживее по сути.
Образ Форреста Гампа дергаёт за те ниточки нашего бессознательного, которые отсылают нас к главнейшему архетипу Ивана-дурака. И здесь как раз-таки мы и попадаем в ловушку. Дело в том, что подлинный Иван-дурак – это потаённый Иван-царевич. То есть в нём изначально сокрыто царское начало, которое раскрывается по мере деятельного включения Ивана в реальность, бросающую его на смертельные испытания. У Форреста Гампа в принципе отсутствует это потаённо-царственное измерение. Хоть нам и показывают, что главный герой из слабоумного мальчишки вырастает в значимую личность, на деле же он так и остаётся дурачком, но с большим капиталом. Иными словами, воплощение царского начала подменяется сбывшейся американской мечтой.
И всё-таки нам может показаться, что Форрест Гамп, как настоящий Иван-дурак, тоже преодолевает вызовы судьбы, влияет на ход событий. Однако при внимательном рассмотрении становится очевидно, что его просто несёт по течению жизни. Всё, что с ним происходит, больше похоже на случаи, чем на события. Иначе говоря, он не включён в реальность, а как бы присутствует при ней. В этом смысле Форрест Гамп действительно обыкновенный болван – несуществующий игрок, человек-симулякр.
Апофеозом же болванизма является сюита о многолетней «пробежке» по США. Этот сюжет рождает неподдельный экзистенциальный ужас. Что это вообще такое? Сам Форрест говорит, что бежит без причины. Звучит загадочно и очаровательно, но верится неохотно: ни с какого ракурса не похож этот болван на самурая, у которого «нет цели, только путь». Но даже если и принять данную акцию за, своего рода, подвижничество… какие плоды этого «подвига»? – создание слогана «Дерьмо случается» и нерукотворного логотипа-смайлика. Симптоматично.
Они берут большую метафору – Жизнь как Путь, не имеющий начала и конца, – они взывают к каким-то предельно важным вещам, и как только мы начинаем чувствовать дыхание Судьбы, Промысла и чего-то Запредельного они подмешивают дерьмо. Ловко! Вот так наша жизнь превратилась в кучу случайностей, над которой кружат мухи небытия. Но по-настоящему страшно и пусто становится в эпизоде, где Форрест Гамп вытирает грязь с лица, оставляя на ткани свой отпечаток. Не нужно быть шибко умным, чтобы распознать в этом жесте недвусмысленную аллюзию на платок святой Вероники. Но всмотритесь в этот до одури неестественный и милый смайлик. Очевидно, что это уже неприкрытая инфернальность.
Теперь-то ясно, что за зверь такой – Форрест Гамп. Можно, конечно, возразить, сказав, что этот болван не имеет прямого умысла, и участвует в данных акциях «случайно». Но это лишь подтверждает правило: если ты не включаешься в реальность, то становишься оболваненным соучастником Мира, который толкает тебя в ужас и пустоту, ободряюще прикрикивая: «Беги, Форрест!»
Шёл 1995-й год. Оболваненная Россия, вслед за XX веком, летела в бездну забвения. Со всех сторон что-то вспыхивало, звенело, грохотало, но никто уже не мог понять что – то ли Чечня, а то ли салют на 50-летие Победы… а, может, это бликуют бутылки кока-колы в руках Билла и Хиллари Клинтон, а, может, и двуглавые орлы на башнях Воскресенских ворот… копеечки ли брякают в нищих руках, или же Иванушки International поют, что всё это «тоже является частью Вселенной». Вряд ли за этими агональными стонами кто-то мог расслышать скрип брезентовых наколенников и одинокой тележки, увенчанной иконой и распятием, которую толкал странник Александр Канышев.
«Я из Красноярского края, из Кежемского района. В тюрьме никогда не сидел, никого не убивал. Грехи у меня такие же, как и у всех других людей. Иду по послушанию Пресвятой Богородице. Я был неверующим, но увидел, как Богородица пришла к Богу и сказала, что в такие тяжёлые времена, как сейчас, нужен человек, который бы пошёл с молитвой на коленях за Россию, за весь мир. Бог показал ей меня, моё лицо, и сказал, что я некрещёный, грешный, богохульник, но больше идти некому. Я покрестился в Дивеево, стал на колени и иду. За мной стоит 150 миллионов русских людей. Если я брошу, они погибнут». Всё предельно ясно.
Девять с половиной месяцев Александр Канышев буквально полз на коленях из Дивеево в Сергиев Посад с жертвенной молитвой за Родину и за весь обречённый мир. Глазами бесконечных дорог и грязных обочин, нищих городов и брошенных деревень, набожных бабулек и усталых дальнобойщиков вслед ему смотрела Россия, и тихо шептала «Ползи, Александр». Если не поэтому, то почему мы тогда остались живы?
И всё-таки: на сколько отсрочил Конец Времен очарованный странник?
Никита Рогозин