9 лет назад 21 ноября 2013 года началось то, что сегодня называется евромайданом. В центре Киева стали собираться протестующие. В первый вечер около двух тысяч человек, в основном, молодёжь, дальше – больше и старше. Потом был разбит палаточный городок, где люди жили вахтовым методом. Многих подвозили автобусами с Западной Украины. Начались столкновения с милицией, с её особым отрядом – «Беркутом». И пошло, и поехало…
Когда я вспоминаю о подобных революционных событиях, всегда очень хочется спустя много лет задать их участникам один и тот же вопрос – «Вы точно этого хотели?» И напомнить им о том, что случилось потом.
Пациент с задержкой в развитии
Восторженным участникам Февральской революции в России 1917 года хочется напомнить о Гражданской войне и миллионах погибших, эмигрировавших, репрессированных соотечественников.
Российским демократам 1990-х годов напомнить о ельцинском десятилетии, наступившим после горбачевской перестройки. О развале и разграблении СССР, о разгуле криминала, обогащении меньшинства за счёт ограбления большинства. О страданиях или преждевременной смерти миллионов людей. О двух Чеченских войнах, десятках, если не сотнях терактов…
Грузинским, молдавским, армянским и прочим манифестантам 90-х годов в бывших советских республиках я бы напомнил о межнациональных войнах, через которые пришлось пройти Грузии, Молдавии, Армении и т.д. И предложил бы им сравнить свои уровни жизни – прежний, домитинговый, и нынешний. Напомнил бы о превращении некогда процветающих привилегированных регионов СССР в беднейшие вымирающие задворки Европы.
Украину во всех этих катаклизмах, казалось, Бог миловал. Да, жизнь там в 90-е годы там ухудшалась, как и везде, но всё обходилось без революций и войн, бушевавших много где в бывшем Советском Союзе. Казалось, украинцы, видя, что происходит вокруг, смогли извлечь уроки из ошибок вчерашних собратьев по общему государству. Как выяснилось, не смогли. Более того, Украина оказалась дурнее всех братских республик. Спустя 10-20 лет, после того, как в остальных частях СССР ситуация более или менее успокоилась, Украина вдруг вспыхнула. И повела себя как заторможенный больной с задержкой в развитии. То, что казалось мудростью и спокойствием, оказалось длительной ремиссией перед приступом. Украина не просто повторяет ошибки других, но совершает их в какой-то гипертрофированной, изощрённой и извращённой форме. Бывшие республики СССР много чем переболели после развала Союза. Но Украина болеет в самой тяжёлой и запущенной степени.
Истории болезни
Россия тоже лежала в руинах, но смогла подняться из них. Построено много хороших дорог, реконструированы города или, как минимум, центры городов, улучшилась медицина, вырос уровень жизни. Украина ничего не строила, а ветшала и загнивала.
Россия страдала от олигархов, но власть смогла их заставить служить государству. А те, кто не согласился, были удалены из страны. На Украине же свои местные ходорковские, березовские и гусинские (коломойские, порошенки, ахметовы) как рулили, так и продолжают рулить.
Россия в 90-е тоже тупо верила Западу, очень хотела быть вместе с ним. Но затем стала понемногу отрезвляться, в большей степени рассчитывать на себя. Потому что убедилась: Запад не столько чего-то даёт, сколько обещает дать, а на самом деле забирает и подчиняет. А Украина будто не видела ничего этого.
Россия пережила чеченский конфликт – разрушительный и кровавый. Но смогла успешно его преодолеть и сегодня чеченцы – надёжные защитники России. А на Украине умудрились разжечь такой пожар между братскими народами, перед которым меркнут десять чеченских войн.
Вместо вспышек гнева Украина страдает припадками бешенства, вместо заживления ран занимается их расковыриванием. Это можно сравнить даже не с болезнью, а с одержимостью бесами.
Привыкание к дерьму
Если человек не резко, а постепенно погружается в дерьмо, он привыкает к дерьму, не замечает его. Мы в 90-е годы привыкли много к чему плохому. Только у нас в начале 2000-х это плохое, убогое стало заканчиваться, а на Украине по-прежнему процветало. Мы стали ездить заграницу туристами, а они продолжили слугами и чернорабочими. Русские проститутки в Европе исчезли, украинские размножились. Я видел Украину, не приезжая в неё. Я видел её в Крыму в 2014-м, сразу после его присоединения к России – там всё было как у нас в 90-е. Я видел её в Италии в 2010-е годы. Помню, как украинские официантки, вынужденные обслуживать нас, избегали общения с нами. Потому что когда-то мы жили в одной стране и были на равных, а теперь в Италии мы – за столиками и на пляже, а они с подносами и вынуждены крутиться так, что, работая на морском курорте, моря не видят.
Помню стихийную украинскую биржу труда недалеко от вокзала в Неаполе. Грустное зрелище. Зачуханные несчастные люди, возможно, с высшим советским образованием стоят с табличками в руках. Проехали через всю Европу на убитых «газелях» с надписями на окнах «Ивано-Франковск», в жару без кондиционера, чтобы устроиться на какую-нибудь чёрную работу. Забредшие тут же неподалёку в супермаркет подвыпившие мужики, говорящие на мове, но при этом густо матерящиеся по-русски и считающие европейские гроши. Или беззубые женщины в электричке, перекрикивающиеся через весь вагон, приехавшие на заработки уборщицами или сиделками. Одна такая парочка сидела напротив нас и, видимо, не подозревая, что мы их понимаем, оживлённо, и непринужденно общалась между собой. Разговор был таким же непритязательным, как и их внешний вид: речь шла исключительно о шмотках, деньгах и злом Путине – виновнике плохой жизни на Украине (дело было в 2014 году).
А ещё я отправлял деньги в Киев больной тёте – известной актрисе, потому что за вызов скорой помощи в столице Украины надо было платить…
Нет хуже врагов, чем бедные родственники
Конечно, такая украинская действительность очень располагала к «европейской мечте» и, наверное, культивировала зависть и злость по отношению к более удачливому старшему брату – к России, который каким-то образом сумел выбраться из нищеты и расправить плечи.
Есть поговорка: нет хуже врагов, чем близкие родственники. А ещё: назло соседу отморожу уши. Думаю, этот мотив, как и некоторые специфические особенности украинского национального характера совершенно не учитывались руководством России при планировании спецоперации на Украине. Думаю, имела место идеализация братского народа и недооценка состояния его здоровья – как физического, так и морального. Недооценка деградации и упадка украинского общества.
Что ж, тонуть можно бесконечно долго. У предательства не бывает дна. У меня, когда я сегодня смотрю на бесконечные ряды украинских свежих могил под жовто-блакитными флагами и на нескончаемые руины на месте того, что когда-то являло собой процветающую изобильную Украину, возникает только один вопрос к украинскому народу, активно или молчаливо в основной своей массе поддержавшему в 2013 и 2014 годах евромайдан: «Вы точно этого хотели?»
Владлен Чертинов
