В холле Реставрационно-хранительского центра Эрмитажа «Старая Деревня» установлены башенные часы, изготовленные в XIX веке на Пожевском заводе. История этого предприятия, которое недавно прекратило своё существование, легендарна.
Представление отреставрированных курантов Эрмитаж приурочил к открытию хранилища западноевропейской живописи XVI–XX веков, которое войдёт в экскурсионный маршрут музейного центра в Старой Деревне.
«Замечательные башенные часы с длинной историей — блестящий пример реставрации, произведённой нашими коллегами в мастерской реставрации часов и музыкальных механизмов», — заявил на торжественной церемонии директор главного музея России Михаил Пиотровский.
При этом Эрмитаж почему-то предоставил крайне мало информации об этих курантах. Она сводится к тому, что изготовлен башенный часовой механизм в 1827 году на Пожевском (Пожвинском) заводе (расположен на территории Пермского края).
Поступили часы в Эрмитаж в 1941 году из Русского музея, данных о предыдущих работах по реставрации механизма нет. Он отличается от аналогов усложнённой конструкцией — имеется гиревой привод, маятник, колокола с перезвоном каждые 15 минут.
Сообщается, что мастера лаборатории научной реставрации часов и музыкальных механизмов Эрмитажа восстановили гири, стержень маятника, циферблат и декоративные элементы.
«Памятник отечественной механики демонстрирует высочайший уровень российской тяжёлой промышленности первой четверти XIX столетия. Он является одним из немногих сохранившихся и единственным в нашей стране действующим башенным механизмом Пожевского завода, находящимся на музейной экспозиции», — гласит официальное сообщение на сайте Эрмитажа.
О происхождении этих часов и о том, находились ли они когда-нибудь на какой-то петербургской башне (то есть под воздействием сложного для железных механизмов климата), информации нет.
Зато известно, что в 20-30-е годы XIX века Пожевский завод производил такие часы под заказ в значительном количестве. Это был период, когда устанавливать куранты стало модным среди владельцев дворцов и усадеб, а также многие заводы обзавелись своими башнями с курантами.
Например, на башню Воронцовского дворца в Алупке в 1841 году предполагалось установить часы Пожевского завода. Но строительством руководил англичанин Уильям Гунт, и куранты в итоге были привезены из Британии.
Во многих источниках сообщается, что в 1826 году на Пожевском заводе были изготовлены куранты для Спасо-Преображенского всей гвардии собора в Санкт-Петербурге. Тогда храм восстанавливали после грандиозного пожара. Якобы возникли трудности с установкой и запуском этих часов, поэтому в столицу империи был вызван автор механизма — мастер Александр Кочергин. Он успешно произвёл все необходимые работы, за что получил в награду от Николая I «подарочный кафтан». Тем не менее, с 1854 года на одной из купольных башен собора действуют куранты английской работы.
Кстати
В «Горном журнале» за 1826 год в статье «0 некоторых произведениях промышленного искусства на заводах» приводятся интересные данные о конструкции и производстве «типовых» башенных часов на Пожевском заводе. Механизм имеет 2,3 метра в высоту и около 3,5 метра в ширину. В действие они приводились от гири, в качестве регулятора служил маятник с компенсационным устройством, которое было сконструировано по принципу решётчатого маятника Гаррисона и состояло из медных и стальных прутьев.
В этой статье также сообщается, что «с тех пор как привезены сюда [в Петербург] и собраны, часы идут исправно», маятник совершает свои колебания с весьма малой амплитудой и равномерно. При заводе часы не останавливались. Они устроены так, что могут иметь четыре циферблата для показания часов и минут с четырёх сторон. «Но самое главное достоинство сих часов,- замечает автор статьи, — что они сооружены не одним изобретательным человеком, но составом разных цехов», то есть изготавливались фабричным способом, а это предполагает «совершенство машин, необходимых для их обработки и искусство мастеров».
Детали башенных часов изготавливались из «железа» местной выделки, которое, в отличие от прочих сортов, называлось «литым». «Сие железо, — отмечает автор статьи, — имеет чрезвычайную плотность, вследствие коей принимает превосходную блестящую палитру, подобную стали».
В этой же статье упоминается, что в Петербурге было установлено несколько башенных часов производства Пожевского завода, но конкретные «адреса» не указаны…
Чугунолитейный (впоследствии железоделательный) завод на берегу реки Пожвы основан в 1754 году бароном Николаем Григорьевичем Строгановым (1700-1758). В 1773-м это предприятие (в числе других, плюс имения, земли и крепостные крестьяне) выкуплено сенатором Всеволодом Алексеевичем Всеволожским (1738-1796) — одним из богатейших людей царствования Екатерины II. Его колоссальное наследство досталось тоже очень не бедному (благодаря выгодной женитьбе) племяннику Всеволоду Андреевичу Всеволожскому (1769-1836). Его имя (поскольку тут находилось его имение Рябово) «досталось» районному центру Ленинградской области городу Всеволожску.
Историки называют Пожевский завод «колыбелью отечественного парового судостроения» и «центром передовой технической мысли» России начала XIX века. В 1815-1817 годы здесь были построены первые пароходы, работавшие в Волжско-Камском бассейне. В 1833-м — паровая машина высокого давления.
В 1800-1801 годах пожвинский изобретатель Ефим Артамонов соорудил двухколёсный цельнометаллический велосипед, на 17 лет опередив немца Карла Дрейза, которого принято считать создателем первого образца этого вида транспорта.
В 1839-м, вскоре после пуска Царскосельской железной дороги, Пожевский завод строит для неё отечественный паровоз по образцу английских. Агрегат был доставлен в Петербург на выставку мануфактурных изделий, но так и остался модельным образцом.
После смерти в 1836 году Всеволода Андреевича Всеволожского его наследство с долгами в 3,5 миллиона рублей (гигантская по тем временам сумма) досталось двум его сыновьям. Позднее они разделили «активы», при этом хозяином Пожевского завода стал Александр Всеволодович Всеволожский (1793-1864) — театрал, любитель литературы, знакомый Александра Сергеевича Пушкина.
Хотя новый владелец и переселился в Пожву, плотно занялся делами завода, а несколько ранее затеял разработку ближних месторождений каменного угля и начал постройку железной дороги от них до Камы, развитие предприятия замедлилось — оно постепенно стало приходить в упадок.
К концу XIX века завод растерял былую славу передового и «только влачил своё существование», отмечают исследователи его истории. В ноябре 1900 года Всеволожские, владевшие предприятием в течение 127 лет, продали его князю Сергею Евгеньевичу Львову (1859-1937), который и так уже управлял заводом с 1892-го. Постепенно ему удалось выправить положение дел и освободить дело от многочисленных долгов. А дальше грянул революционный 1917-й…
В советское время завод выпускал катера, пожарные машины, краны, технику для лесозаготовки и комплектующие. В годы Великой Отечественной войны здесь изготавливали корпуса мин, разборные блиндажные печи, штампованные изделия военного снаряжения (например, сапёрные лопатки).
В 1954-м завод был закрыт, поскольку его территория попала в зону затопления Камского водохранилища. От старого предприятия осталась лишь труба мартеновской печи и несколько строений, расположенных на возвышенности. Там же было начато строительство новых корпусов, куда перемещалось прежнее оборудование.
В 1980 году на предприятии работали 1200 человек (максимум за всю его историю). После перестройки Пожевский машиностроительный завод вошёл в состав холдинга «Урало-Сибирская пожарно-техническая компания».
В апреле 2014 года арбитражный суд объявил предприятие банкротом, и оно было выставлено на продажу. Впоследствии оставшееся оборудование было частично вывезено и использовано на других производствах, а в основном всё, что только возможно, сдано в металлолом. На этом история Пожевского завода печально закончилась…
Игорь Теплов
Использованы фотоматериалы официального сайта Государственного Эрмитажа, краеведческих и справочных ресурсов Интернета
