В петербургском Доме кино в рамках кинопрограммы Михаила Трофименкова и Марины Кронидовой «Наш нуар» был представлен фильм-детектив «Два билета на дневной сеанс», снятый в 1966 году на «Ленфильме» режиссёром Гербертом Раппапортом.
Хорошо разыграно
«Два билета на дневной сеанс» – это едва ли не первый фильм, где речь идёт не просто об организованной преступности, а о мафии и зарождении такого явления, как экономическое подполье. В основу сюжета фильма положено реальное дело директора Ленинградской областной оптово-торговой базы Георгия Зуйкова.
Ответственного комсомольца Александра Алёшина (Александр Збруев) райком направляет работать в ОБХСС (отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности). Однако молодой человек абсолютно не чувствует в себе призвания к этому делу и подаёт рапорт об увольнении. Начальник готов удовлетворить его просьбу, но напоследок поручает Алёшину одно очень важное задание. Дело в следующем: у двух преступников, занимающихся валютными махинациями, обнаружены билеты на один сеанс в кинотеатр «Ударник». Казалось бы, ничего криминального, однако эти два использованных билета оказываются на одно место, но на разные дни. Оперативникам это кажется подозрительным. Молодой человек берётся за это дело, и самый обыкновенный билет на киносеанс вдруг оказывается паролем преступников. Алёшина внедряют в банду…
Мнения кинокритиков относительно картины «Два билета на дневной сеанс» значительно разнятся. Всеволод Ревич считал, что в нём «режиссёрское и актёрское мастерство выше сценарного, а иногда и вступает с ним в противоречие». По его мнению, «сюжет фильма достаточно искусственен, а разыгран хорошо». Несмотря на комплименты актёрам и режиссёру, кинокритик даёт весьма нелестную и противоречивую оценку героям. Ревич писал, что «Збруев – очень обаятельный актёр с какой-то неуловимой ироничностью, и его Саше Алёшину, естественно, симпатизируешь», однако «найти в герое что-нибудь индивидуальное трудно». Критик также не смог понять, как химик Анатолий Лебедянский (Никита Подгорный) смог скатиться до обыкновенного подворовывания. «Мы не без удовольствия наблюдаем превосходное умение Станислава Чекана [играет Сабодажа] перевоплощаться, но никакой другой идеи в персонаж не вложено». В отношении образа руководителя мошенников Рубцова (Владимир Кенигсон) Ревич засомневался – «мыслимо ли вообще так деградировать?» Он делает заключение, что «стремление сделать как более острыми углы интриги отрицательно сказалось на человеческой обеспеченности картины».
Сергей Кудрявцев же, в отличие от своего коллеги, отмечает, что «этот типичный “детектив по-советски”, получивший два продолжения, пользовался большой популярностью у зрителей, попав в число ста пятидесяти самых кассовых за всю историю проката». Актёр Александр Збруев создал, по мнению критика, «узнаваемый и по-человечески привлекательный образ главного героя», сыграв в фильме «два характера в одном, поскольку, изображая преступника, Алёшин не перестаёт быть самим собой». «Играя две ипостаси Алёшина, – считал Кудрявцев, – он сам как будто менялся и взрослел на глазах».
Збруев и другие
Александр Збруев снялся во всех частях трилогии Герберта Раппапорта: «Два билета на дневной сеанс» (1966 г.), «Круг» (1972 г.), «Меня это не касается» (1976 г.). «Он безусловно украсил собственным присутствием милицейские детективы Герберта Раппапорта», – так была оценена его актёрская игра в сборнике «Новейшая история отечественного кино» (2001 г.).
«Настоящая популярность пришла к Александру Збруеву после роли сотрудника ОБХСС Алёшина в ленте “Два билета на дневной сеанс”», – утверждается в энциклопедии «Кино России» (2002 г., том 1). Однако на момент съёмок в фильме Збруев уже был совершеннейшей звездой. Хоть это его только пятая роль в кино, не считая эпизода в «Ветре» (1959 г.), где он даже не был указан в титрах. А после было четыре главных роли подряд в фильмах «Мой младший брат» (1962 г.) Александра Зархи, «Путешествие в апрель» (1962 г.) Вадима Дербенёва, «Пядь земли» (1964 г.) Андрея Смирнова и Бориса Яшина, «Чистые пруды» (1965 г.) Алексея Сахарова. И, наконец, первую юбилейную главную роль 28-летний Александр Збруев сыграл в фильме «Два билета на дневной сеанс».
Главная роль в фильме «Мой младший брат» по мотивам романа Василия Аксёнова «Звёздный билет» (1961 г.) принесла ему огромную популярность в Советском Союзе и сделала его мальчишеское на тот момент лицо своего рода «лицом Оттепели». Замечательной была и его роль студента-журналиста в романтической кинокомедии «Путешествие в апрель». В военной драме «Пядь земли» по одноимённой повести Григория Бакланова и в «Чистых прудах», сценарий для которого написала Белла Ахмадулина и сама читала за кадром свои стихи, актёр оба раза играет молодых лейтенантов – Александра Мотовилова и Сергея Ракитина.
Расцвет карьеры Александра Збруева пришёлся на 1960-1970-е годы. В 1980-х он играл второстепенных героев и у Сергея Соловьёва в фильмах «Наследница по прямой» (1982 г.) и «Чёрная роза – эмблема печали, красная роза – эмблема любви» (1989 г.), и у Романа Балаяна в «Храни меня, мой талисман» (1986 г.). Очень яркими стали его роли в военных фильмах: «Шёл четвёртый год войны» (1983 г.), «Батальоны просят огня» (1985 г.). В 1990-е Александр Збруев особенно отличился у Дмитрия Астрахана в картинах «Ты у меня одна» (1993 г.) и «Всё будет хорошо» (1995 г.). Наиболее значительная его роль среди немногочисленных работ 2000-х годов – «Кино про Алексеева» (2014 г.).
Главную женскую роль журналистки Тони в фильме «Два билета на дневной сеанс» сыграла Земфира Цахилова. За всю карьеру у актрисы набралось 23 работы в кино, и эта стала третьей по счёту. Увидеть её можно также в фильме «Грачи» (1982 г.) Константина Ершова, в «Капитане Немо» (1975 г.) Василия Левина, «Пропавшей грамоте» (1972 г.) и «Под созвездием Близнецов» (1978 г.) Бориса Ивченко.
Из опытных актёров в возрасте стоит отметить небольшую, но оттого не менее значимую роль директора института Блинова, которого сыграл Бруно Фрейндлих, а также работу Владимира Кенигсона, воплотившего на экране настоящего мерзавца Рубцова, прятавшего деньги и драгоценности в могиле собственной дочери вместо её тела по аналогии с реальным уголовным делом, лёгшим в основу сюжета.
Небольшая, но очень яркая и запоминающаяся роль Инки-эстонки, которая стала одной из больших удач фильма, принадлежит дивной красоты актрисе Людмиле Чурсиной, которая благодаря своему таланту стала популярной в довольно юном возрасте. К 25 годам она уже успела сыграть в семи фильмах, среди которых «Когда деревья были большими» (1961 г.) Льва Кулиджанова, «Донская повесть» (1964 г.) Владимира Фетина. Актриса продолжала активно сниматься в кино вплоть до 2021 года. Её роль в «Двух билетах…» упоминается в книге «Кино России: актёрская энциклопедия» (2008 г., том 2): «Героиня, подруга бандита, вызывающе хороша собой, вызывающе вульгарна и чрезвычайно несчастна. В глубине души Инка тоскует по нормальной жизни, любви, уважению, семье, тихой уютной домашности. Именно такой её и встречает в финале герой фильма, следователь, в исполнении Александра Збруева: обычная, милая женщина с загорающимися от счастья глазами…»
Ещё одна роль второго плана у восемнадцатилетней Ларисы Барабановой, которая создала на экране очень колоритный образ лаборантки Кнопки. Очень рано начав свою карьеру и за пятнадцать лет снявшись в двадцати девяти фильмах, в 1980-е актриса получила всего семь ролей, преимущественно эпизодических. А в 1987 году жизнь 38-летней Ларисы Барабановой трагически оборвалась в результате автомобильной аварии.
Стоит упомянуть и такие немаловажные для сюжета роли, как преступники Сиротин (Александр Январёв) и Сабодаж (Станислав Чекан), полковник ОБХСС Николай Иванович Николаев (Игорь Горбачёв), молодой учёный Анатолий Борисович Лебедянский (Никита Подгорный). Для Александра Январёва, как и для исполнителя главной роли Александра Збруева, это шестая по счёту роль в кино. Уже довольно опытный актёр Никита Подгорный до «Двух билетов…» успел сняться и в «Идиоте» (1958 г.) Ивана Пырьева, и в «Мичмане Панине» (1960 г.) Михаила Швейцера, и в «Залпе “Авроры”» (1965 г.) Юрия Вышинского.
Кино и Щёлоков
Особым гостем кинопоказа стал Михаил Николаевич Кураев. Начиная с 1961 года он работал в сценарной коллегии киностудии «Ленфильм» как редактор и сценарист многих замечательных фильмов, в том числе всех частей трилогии Герберта Раппапорта. Михаил Кураев рассказал собравшимся в зале о своей дружбе с режиссёром и сценаристами картины, об особенно примечательных эпизодах из их биографий, а также о многих подробностях работы над фильмом и связанных с ним перипетиях. Ведь редактор в советское время был практически продюсером.
Михаил Кураев выступил сценаристом таких фильмов, как «Хозяин» (1970 г.) Михаила Ершова, «Строгая мужская жизнь» (1977 г.) Анатолия Граника, «Петя по дороге в Царствие Небесное» (2009 г.) и «Раскол» (2011 г.) Николая Досталя. Сценарий для «Хозяина» был написан в соавторстве с писателем, драматургом и сценаристом Василием Аксёновым. Помимо этого, Михаил Николаевич ещё и прозаик, работающий в самых разных жанрах, в том числе в документальном. Его книга «“Ленфильм” был!..» (2020 г.), по мнению М. С. Трофименкова, стала «самым впечатляющим поминовением «Ленфильма», каким он был в свою золотую эпоху – 1960-1980-е годы». За свою трилогию «Семейная хроника», куда вошли повести «Капитан Дикштейн», «Жребий № 241» и «Блок-ада» Михаил Кураев удостоен Государственной премии России в области литературы и искусства 1997 года.
«Я испытываю странное чувство. Фильм, о котором сегодня идёт речь и который предстоит посмотреть, я думаю, все уже давно видели. Это никак не премьера. Ему пятьдесят с лишним лет. Этакий старожил. Ведь кино – это довольно скоропортящийся продукт. Огромное количество фильмов появляется и исчезает. И вдруг каким-то фильмам выпадает судьба долгожителя», – были первые слова редактора «Двух билетов на дневной сеанс».
Однако счастливая судьба этого фильма могла не состояться. Михаил Кураев поведал один эпизод из истории создания этой картины. Как полагается, все фильмы в Советском Союзе сдавались ведомственному начальству. Для фильма «Два билета на дневной сеанс» ведомственным начальством был тогдашний министр внутренних дел и будущий генерал армии Николай Анисимович Щёлоков, который смотрел картину в сопровождении ближайших к нему генералов. После просмотра один из генералов говорит: «Картина очень хорошая. И замечательный полковник в исполнении Горбачёва. Молодые люди тоже… Но есть один недостаток. Там преступник в исполнении Подгорного передаёт деньги Збруеву, т.е. милиционеру. По нашим правилам милиционер к криминальным деньгам прикасаться не должен [хоть герой Збруева и работал под прикрытием]. Если вот этот эпизодик убрать, поправить, то будет хорошо». Следующий генерал – то же самое: «Картина хорошая. Смотрится с интересом. Первый раз рассказывают о работе вот такой службы, которую до этого обходили вниманием. Но вот этот эпизод с передачей денег надо поправить». Это была катастрофа. Что значит поправить «эпизодик»? Он же один из центральных в сюжете этого детектива и ключевой для разоблачения человека, причастного к криминальным деньгам, тем более картина была уже на одной плёнке?
Однако весьма мирное и дружественное благорасположение к картине сыграло свою роль. Товарищ Щёлоков дал своё заключение: «Я согласен, что картина хорошая. Товарищи говорили, что здесь нарушено наше положение, предписание. Но ведь задача наша выполнена. Шайку-то эту разоблачили. Всё сделано так, как нужно. Так, может быть, нам наше положение надо поменять?» Произошла своего рода амнистия. Буквально только что был вынесен приговор – и тут режиссёр и вся съёмочная группа вздохнули с облегчением.
В подобных условиях снимались почти все советские фильмы. Михаил Кураев вспоминает: «Мы сдавали в Смольном картину ребячью “День солнца и дождя” про мальчишек, которые прогуливают один день школы. Нам говорят: “Да, интересная картина. Только почему они бегают там по сараям в то время, как мы финансируем развитие дворовых территорий?” Но мальчишки всегда бегали по сараям. Так что сталкиваться вот с этими узко мыслящими людьми, к сожалению, приходилось чаще, чем с людьми такого широкого и свободного суждения, как Щёлоков».
«Два билета на дневной сеанс» — последний фильм сценариста Бориса Фёдоровича Чирскова. Один из его сыновей, Никита Борисович Чирсков, впоследствии придёт работать на «Ленфильм» редактором. Борис Чирсков – человек, который написал сценарий к фильму Фридриха Марковича Эрмлера «Великий перелом» (1945 г.), а также к таким советским классическим картинам, как «Валерий Чкалов» (1941 г.), «Зоя» (1944 г.), «Нашествие» (1944 г.), «Кавалер Золотой Звезды» (1950 г.). Хотя чуть ранее, в 1920-1930-е годы, его судьба складывалась не очень благополучно. Он дважды сидел под следствием и отбывал ссылку. Но в конце концов стал живым классиком советского кино.
Как соавтор Бориса Чирскова в написании сценария в титрах указано имя майора Евгения Ивановича Худика – начальника управления ОБХСС Петроградской стороны. Именно благодаря его знакомству и дружбе с Михаилом Кураевым и зародился фильм «Два билета на дневной сеанс». Всё началось с того, что он рассказал один сюжет из своей практики. И Михаилу Николаевичу этот материал показался весьма перспективным. Такого же мнения оказался и Борис Фёдорович Чирсков, с которым Михаил Кураев познакомил Евгения Худика.
Успех человека, с которым каждый день бок о бок ходишь на работу, порой вызывает негативные чувства у коллег. И, к сожалению, после успеха этой картины у майора начались служебные неприятности, которые в конечном счёте подтолкнули его к делам предосудительным. Уже после того, как был написан сценарий к фильму «Два билета на дневной сеанс», Щёлоков сказал: «Продолжайте эту работу. С этими же героями. Материалом я вас обеспечу». В московском управлении ОБХСС были подчерпнуты очень интересные рассказы, которые легли в основу ещё двух сценариев – «Круга» и «Меня это не касается». Но во время работы над вторым сценарием Евгения Ивановича из милиции уволили. Коллеги отомстили ему очень хорошо – он получил восемь лет заключения.
«Когда Евгения Ивановича арестовали, я об этом узнал на “Ленфильме” последним, поскольку мои коллеги ждали, что и меня должны арестовать за дружбу с этим человеком. Но почему-то задержались с моим арестом. И вот меня пригласили в комнату, познакомили с неким человеком, который проявил интерес к сценарной работе. А я же не мальчик, я понимаю, в чём дело и для чего меня сюда пригласили. И тогда я сказал: “Знаете, работа многообразная, но лучше всего у вас составится представление, если же я вам на конкретном примере расскажу, как возникает фильм”. И я рассказал, как я познакомился с Евгением Ивановичем, как познакомил его с Чирсковым, как мы подружились, как замечательно фильм был принят министром, как мы договорились снять продолжение работы… И я понял, что я ему не интересен. Он сказал: “Спасибо, достаточно. До свидания”. И мы расстались. Потому что совершенно очевидно, что он пришёл узнать о моём товарище. И хотя я был убеждён, что Женя ни на что скверное не способен, я был на суде и вынужден был признать его вину в некоторых не украшающих человека проступках. А получил он в итоге больше, чем за убийство. Потом по иронии судьбы мне пришлось почти двадцать лет работать в комиссии по помилованию на территории Санкт-Петербурга. Так что опыт работы с криминалом пригодился мне на этой должности», – делится воспоминаниями Михаил Кураев.
Немец-перец-колбаса
Герберт Морицевич Раппапорт – человек невероятной, немыслимой и совершенно уникальной судьбы, которая разнится со всеми стереотипами о той эпохе, когда он начинал работать в Советском Союзе. Он искал страну, где можно вступить в коммунистическую партию. Работал в Германии, перебрался сначала в Данию, затем – в Австрию. Оттуда отправился в США и, наконец, в 1936 году в Голливуд приехали Борис Шумяцкий – тогдашний руководитель Главного управления кинофотопромышленности при СНК СССР – и Фридрих Маркович Эрмлер. И на студии независимых фильмов «Paramount» они познакомились с молодым энтузиастом Гербертом Раппапортом, желающим работать свободно и вступить в коммунистическую партию. Впоследствии он станет основоположником двух национальных кинематографий – эстонской («Свет в Коорди», 1951 г.) и латвийской («Счастье Андруса», 1955 г.).
В 1936 году Герберт Раппапорт приехал в Советский Союз и даже привёз с собой автомобиль, что по тем временам было просто немыслимо. Он снял свой первый антифашистский фильм по одноимённой пьесе Фридриха Вольфа «Профессор Мамлок» в соавторстве с Адольфом Минкиным. Фильм вышел на экраны в конце 1938 года, и почти сразу после этого был подписан пакт Молотова-Риббентропа, согласно которому все антифашистские ленты надлежало изъять из советского проката, в том числе и триста копий «Профессора Мамлока». Схожая судьба постигла и следующую работу Герберта Раппапорта «Гость», тоже снятую совместно с Минкиным. Остросюжетная картина рассказывала о том, как где-то на Крайнем Севере японский шпион пытается попасть на секретный военный объект. После подписания в 1939 году советско-японского соглашения о прекращении военных действий в Монголии все фильмы на данную тему также были изъяты из проката.
Но в конце концов судьба повернулась к режиссёру лицом, хоть и ненадолго. В 1940 году на «Ленфильме» снималась комедия «Музыкальная история». А в жизни Герберта Раппапорта был эпизод, когда он учился в немецкой консерватории, откуда сбежал. У Александра Викторовича Ивановского, который начинал ещё в немом кино, возникли проблемы в процессе работы над этой картиной. И Герберта Раппапорта, у которого уже был к тому моменту приличный голливудский опыт, попросили присоединиться к созданию фильма. «Музыкальная история» в итоге даже была удостоена Сталинской премии II степени. А впоследствии Герберт Раппапорт получил ещё три Сталинских премии за работы «Жизнь в цитадели» (1947 г.), «Александр Попов» (1949 г.) и «Свет в Коорди» (1951 г.).
Целая эпопея в жизни Герберта Раппапорта была связана с получением советского гражданства. Об этом в подробностях поведал Михаил Кураев: «Передаю рассказ из первых уст. Я был у Герберта Морицевича дома. У него в кабинете стоял его рабочий стол, а за ним – низкое кресло. И я сидел в этом кресле с блокнотом в руках и его рассказ записывал, что, может быть, было неделикатно, но, тем не менее, я сохранил подлинные рассказы о перипетиях его судьбы.
Уже начав работать на “Ленфильме”, Герберт Раппапорт никак не мог получить советский паспорт. Всё время были какие-то заморочки, проволочки, что-то откладывалось… Естественно, для него это было унизительно и непонятно. Наконец в 1941 году его приглашают в милицию, чтобы выдать советский паспорт. И он это переживает как событие чрезвычайно важное.
В 1941 году началась война. Его вызывают на площадь Урицкого (ныне Дворцовая), где располагалась городская милиция. Там его пригласили в кабинет, и человек, сидящий за столом, спрашивает: “Паспорт у вас с собой?” “Да!”, – сказал он и гордо протянул паспорт. Тот его взял и на его глазах порвал и бросил в урну: “Вы свободны”. Он ушёл.
Началась эвакуация “Ленфильма”. Герберт Морицевич категорически не хотел покидать Ленинград. И в итоге добился права остаться. Студия эвакуировалась, захлопнулась блокадная ловушка. Его жена в положении и вот-вот должна родить, а Ленинград уже не имеет связи с “большой землёй”. Тогда Фридрих Маркович Эрмлер добивается разрешения вывезти их на самолёте: Лидию Шильдкнехт, неизвестного третьего у неё внутри и Герберта Морицевича. На самолёт взять можно было только чемоданчик.
Они перелетают через Ладогу. Там садятся в поезд. И в поезде у Лидии Петровны начинаются схватки. Дело, так сказать, житейское. Её из вагона увозят. Герберт Морицевич – немец-перец-колбаса, ни слова не говорящий по-русски, в клетчатых штанах – оказывается в городе, где происходит формирование воинских частей. Само собой, за ним тут же началась охота – он же по виду шпион совершенный. Его тут же заарестовали, привели в милицию. Паспорта у него нет, по-русски он не говорит, твердит что-то там про жену. Явно шпион. И тогда он стал говорить, что работал на “Ленфильме”, что он режиссёр. Спрашивают: “Чем вы можете это подтвердить?” “Я могу поставить спектакль”, – был ответ Раппапорта.
Тогда приглашают вологодского начальника управления культуры, знакомят их и говорят: “Вот такой-то, выдаёт себя за режиссёра”. С этим начальником управления культуры они сочиняют в течение одного дня агитспектакль, где Александр Невский, Суворов, Кутузов, Чапаев обращаются к своим соотечественникам. Спектакль должен был длиться около часа. Он был сочинён, поставлен…
Через драматический театр пропускали войска, идущие на фронт. И тут произошёл поразительный эпизод, какой не придумаешь, а жизнь всё делает. Естественно, интонации этого героического агитспектакля были высокие. «Открывается занавес, – говорит Герберт Морицевич, – и мы видим, что все спят. Солдаты замученные, ибо все эти пересылки и бог знает что… И вот они оказались в зале, в тепле, и уснули. И мы не играли. А сидели на сцене и ждали тот час, который должен был идти спектакль. Мы им дали возможность – пусть солдаты поспят» (этот эпизод Михаил Кураев обозначил одной из благороднейший страниц из истории нашего театра). После этого ему нашли Лидию Петровну и их достаточно благополучно довезли до Алма-Аты».
Окончив свой рассказ и прощаясь со зрителями, Михаил Николаевич сказал так: «Книга моя есть в двух изданий. Одно называется «“Ленфильм” был!..», а потом набежал ещё материал и появилось книга под названием «Записки беглого кинематографиста». Поскольку я из кино сбежал в литературу, то надо признаться – беглый кинематографист сегодня был перед вами».
Следующим фильмом программы кинопоказов «Наш нуар» стал мало кому сейчас памятный, но совершенно выдающийся своей безумной интригой фильм Леонида Аграновича «Случай из следственной практики» (1968 г.).
Полина Григорьева
