Ни одно слово так сильно не опошлено в российском политическом пространстве, да и в российском обществе вообще, как слово «патриот».
В 90-е годы, когда правящая либеральная клика и её медиа делали всё, чтобы дискредитировать патриотизм, оно, это слово, в массовом сознании зловеще вспыхивало красным и коричневым. Патриот — значит, фашист, доказывали либералы. Но, гнобя патриотизм, они добились того, что он стал знаменем сопротивления — сопротивления им, либералам, которые, обещая устроить в России жизнь «как во всём цивилизованном мире», унижали и обворовывали её народ, разбазаривали её индустрию, разрушали институты государства. Под их властью Россия стремительно превращалась в колонию Запада, а точнее — США. Под патриотические знамёна в 90-е становились самые смелые, самые отчаянные нонконформисты.
А что сейчас? А сейчас всё иначе. Государство выделяет гранты на патриотическое воспитание, в городах и сёлах создаются молодёжные патриотические клубы, мелькают красные береты «бойцов» Юнармии, на бюджетные деньги снимается патриотическое кино, эфир заполняют радиостанции, где ведущие не стесняются в выражениях, понося «национал-предателей», да что радиостанции — центральные телеканалы прививают любовь к Родине, обучают гордости за Россию…
После того, как глава российского государства Владимир Путин, который, придя к власти 20 лет назад, действительно (надо это признать) остановил распад России, заявил, что «у нас нет никакой и не может быть другой объединяющей идеи, кроме патриотизма», образовалась огромная очередь из желающих записаться в патриоты. Некоторые пылкие особы поспешили украсить свои страницы в социальных сетях максимой: «Это счастье — родиться, жить и умереть в России!». Патриотизм приобретает гламурные черты. А мир гламура, как заметил автор-исполнитель Сергей Шнуров, изысканный… Перед Днём Победы показы патриотической моды и патриотические конкурсы красоты проводятся даже в школах. Дело порой доходит и до патриотического бурлеска.
И что мы в итоге имеем? А имеем то, что, как модно сейчас говорить, патриотизм стал «токсичной темой». Сегодня называть себя патриотом, всё равно что щеголять с комсомольским значком в годы позднего застоя. Те, кто старается подвизаться на патриотической ниве, — конформисты, карьеристы, паразиты на бюджете, проще говоря — молодые и не очень негодяи. Если патриотизм позволяет осваивать бюджеты, то почему бы не подаваться в патриоты? Но вот беда — среди конформистов мало талантов. Подготовить отчёт с картинками — это они всегда готовы. Но провести мероприятие, которое бы дух захватило, им не по силам.
На кинопроизведения, вроде «Крым» или «Крымский мост. Сделано с любовью», из бюджета тратятся сотни миллионов рублей. И ладно, если бы эти фильмы вдохновляли, заставляли гордиться теми же строителями крымского моста, но они настолько бездарны, что ничего, кроме стыда, не вызывают. Всё, к чему прикасается нынешнее государство, а точнее — чиновники и прихлебатели режима, мигом превращается в пародию, в гротеск, в зловонный тлен.
Сегодня называть себя патриотом, всё равно что щеголять с комсомольским значком в годы позднего застоя. Те, кто старается подвизаться на патриотической ниве, — конформисты, карьеристы, паразиты на бюджете, проще говоря — молодые и не очень негодяи.
Может быть, вся эта «творческая интеллигенция», которая осваивает сейчас деньги, выделяемые государством на воспитание патриотизма, в «период политической турбулентности во время транзита власти» будет рассказывать тем, кто захочет её слушать, что она специально доводила патриотизм до абсурда, по сути дела, работая диверсантами в сфере «политического кино». Приблизительно так себя вели в годы перестройки и в ранние 90-е бывшие проповедники марксизма-ленинизма, которые в одночасье превратились в либералов. Вспомним, например, Александра Яковлева, заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС, который после развала СССР без устали разоблачал марксизм и призывал провести суд над большевизмом.
В той среде, что «ждёт перемен», слово патриот сейчас — ругательство. Большинство людей не отделяет зёрна от плевел. Если та пропаганда, что льётся на нас, призвана зажечь наши сердца патриотизмом, если все эти «казаки», визжащие бабы в кокошниках, молодые проходимцы с правильными речами, телеведущие, похожие на страпонесс — патриоты, то мы предпочитаем быть космополитами, размышляют ждущие перемен. И эти искренние, но недалёкие люди легко превращаются в полезных идиотов для организаторов либерального реванша. «Ура-патриотизм» — явление, которое великолепно годится для высмеивания, что доказали шоумены из «Нашей Раши», а они лишь откликаются на запрос снизу.
В России запрос на патриотизм не может пропасть в принципе. Русский народ по сути своей — патриот. Просто он, народ наш, завис от недоумения, не зная, что делать, как реагировать…
Значит ли всё это, что в России пропал спрос на патриотизм? Конечно, нет. В России запрос на патриотизм не может пропасть в принципе. Русский народ по сути своей — патриот. Просто он, народ наш, завис от недоумения, не зная, что делать, как реагировать: с одной стороны — вся эта якобы патриотическая клоунада, карьеристы с ленточками, упыри из телешоу на центральных каналах, а с другой — либеральные пенсионеры, которые, как и 30 лет назад, причмокивая, назидательно рассказывают о жизни не по лжи, бесполые хипстеры с цветными волосами и их самодовольные, циничные лидеры средних лет. Так себе политический пейзаж… Но нарисовала его власть. Это она спровоцировала реанимацию всего этого причмокивающего пенсионерства с диссидентским запашком и способствовала появлению циников — мастеров монетизации протеста.
В России всё ещё есть патриоты. Они разные. Да и не может в России с её сложной историей и судьбой быть единственно верного прочтения патриотизма. Красным патриотам, монархистам, евразийцам, национал-демократам — всем им не находится места в актуальном политическом раскладе. Олигархический режим, отстаивая монополию на патриотизм, всячески вытесняет их всех из легального политического пространства в гетто, большей частью — сетевые. Власть сделала всё, чтобы ослабить оппозицию справа, превратить её в маргиналов, в кружки по интересам. И продолжает делать это, не допуская, например, до участия в выборах умеренные патриотические партии.
Олигархический режим, отстаивая монополию на патриотизм, всячески вытесняет их всех из легального политического пространства в гетто, большей частью — сетевые.
С либералами патриоты находить точки соприкосновения не желают, помня, во что вылился либеральный переворот 1991-1992 годов: в разгул бандитизма, разрушение производства и науки, депрессию и вымирание населения, ликвидацию России как великой державы. И когда либералы заявляют «Можем повторить!», патриотам невольно хочется огреть их народной дубиной. Только вот дубины под рукой этой нет. Её вообще нет — дубины этой.
Но даже если бы она была в наличии, и патриоты бы огрели ею либералов, власть за этот удар спасибо бы им не сказала. Ведь в её эшелонах немало тех, кто в общем и целом разделяет цели «уличных либералов». Если, условно, «уличные либералы» — это революционеры, то либералы во власти — реформисты. Это они, либеральные реформисты, ежегодно собираются на гайдаровский форум, это они выделяют бюджетные деньги на русофобские киноленты и спектакли, это они заказывают громкие антикоррупционные расследования. Эти силы надеются овладеть всей полнотой власти в «период политической турбулентности во время транзита власти», конечно же, не без помощи уличной либеральной пехоты. Это те, кого философ Александр Дугин назвал «шестой колонной». И эта колонна проводит репетиции захвата всей полноты власти, одна из них проходила летом 2019 года в Москве под предлогом борьбы с произволом при регистрации кандидатов в депутаты местной городской думы.
Надежда умирает последней, и в нас до конца будет жить надежда на то, что когда-нибудь русский народ очнётся — «отлипнет», его процессор заработает, и в голове его обозначится правильная программа, прописанная теми, кто не с правыми, не с левыми, а с русскими…
Трудно ответить на вопрос, что делать в этой ситуации патриотам-державникам, тем более, что в их скромные ряды так далеки от единства. Понятно, что олигархический капитализм, который зиждется на продаже недр и ресурсов страны, вначале полностью обескровит, а потом и развалит Россию. Либеральная оппозиция, приди она к власти, разрушит её ещё быстрее… А патриоты слишком слабы. Им не по силам не только бороться с олигархией, но и противодействовать козням либералов. Иногда честнее и мужественнее дожидаться катастрофы, ничего не делая. Суета перед лицом неминуемой смерти выглядит жалкой. Всё имеет свой конец. Люди умирают, кончаются царства, разваливаются государства, разрушаются империи, сходят на нет целые цивилизации. Эсхатология.
Но отчаяние — большой грех.
Вот писатель-патриот Александр Проханов, чтобы зарядиться позитивной энергией, посещает московский парк Зарядье, что рядом с Кремлём, где «посажены удивительные деревья и растения», выращенные в секретных лабораториях советскими космическими ботаниками. В духе философии Платона он размышляет: «Земная Россия никогда не умрёт, потому что есть Россия небесная. Кремль, который ты видишь с холма, есть отражение другого Кремля — небесного, до которого никогда не дотянутся ядовитые лианы, не коснутся лепестки смертоносных цветов». Вся надежда на небо…
Но как быть с русским народом, который живёт на нашей грешной земле? Надежда умирает последней, и в нас до конца будет жить надежда на то, что когда-нибудь русский народ очнётся — «отлипнет», его процессор заработает, и в голове его обозначится правильная программа, прописанная теми, кто не с правыми, не с левыми, а с русскими — тогда последние станут первыми… Нельзя сдаваться, пока не проиграл.
