4 ноября в России отмечают молодой праздник, связанный с событиями настолько далёких дней, что немногие граждане могут рассказать о его сути. Речь о Дне народного единства, который большинство людей по-прежнему воспринимают просто как дополнительный выходной день, не вкладывая в него ни смысла, ни чувств. «Родина на Неве» обратилась к экспертам с вопросом, в чём идея праздника и есть ли по факту в стране то самое народное единство, которому это праздник посвящён.
День народного единства — государственный праздник, который в России отмечают с 2005 года. Он является официальным выходным днём. Считается, что 4 ноября (22 октября по старому стилю) 1612 года народное ополчение во главе с земским старостой Кузьмой Мининым и князем Дмитрием Пожарским освободило Москву от польских интервентов. Это событие стало завершением Смутного времени в России. После освобождения Москвы Земский собор избрал нового царя — представителя династии Романовых Михаила Федоровича.
До революции эту дату отмечали как День очищения Москвы от польских интервентов . Русская православная церковь 4 ноября чтит память Казанской иконы Божией Матери — под покровительством этой иконы ополчение шло освобождать Москву. В советские годы дату 4 ноября не отмечали. Красным днём календаря в этот период было 7 ноября — День Великой Октябрьской социалистической революции. В новой истории 7 ноября имеет лишь статус памятной даты — День Октябрьской революции 1917 года. А официальным праздником сейчас является День народного единства.
Очевидно, что народным праздником четвёртое ноября не стало. Его воспринимают как дополнительный выходной день. По просьбе «Родины на Неве» политологи объяснили, почему отношение к новому празднику настолько индифферентное, а также поделились мнением, есть ли в России народное единство и что вообще вкладывается в это понятие.
Директор Института современного государственного развития, политолог Дмитрий Солонников считает, что праздник был внедрён искусственно, и вполне логично, что у россиян нет в отношении него никаких эмоций.
«4 ноября было введено как праздник, альтернативный 7 ноября. Это был чисто политтехнологический ход. Насколько он был грамотным и успешным, это другой вопрос. Понятно, что события 4 ноября далеко не однозначные. Если говорить о том, что на самом деле было в этот день, с учётом смены календарей, то в этот день вообще ничего не происходило: ополчение стояло под стенами Москвы.
И насколько можно о войне, где были казачьи ополчения с одной стороны и русские казачьи ополчения, поддерживавшие литовцев с другой стороны, говорить как о народно-освободительной? Где тут Северо-Запад, который ни малейшим образом в этом не участвовал. Единства здесь не было никакого. Северо-Запад был оккупирован шведами, отрядами Делагарди. Ни Новгород, ни Псков, ни всё, что мы сейчас понимаем под Ленинградской областью, Петербургом, в событиях того давнего 4 ноября не принимали ни малейшего участия, — говорит Дмитрий Солонников. —
Да, это чисто политическое решение. Нужно было ввести новую идеологему примерно на те же даты — выбрали и сделали. Совершенно искусственная ситуация. Понятно, что 7 ноября — это здесь, у нас. Это праздник понятный, исторически олицетворённый реальной жизнью Советского Союза, реальной жизнью большинства из нас, родившихся в Советском Союзе людей. И совершенно точно законодательство нашей страны имеет правопреемство законодательства СССР. Мы родом оттуда, а с 4 ноября Смутного времени связи реальной нет.
Нужно было все переиграть, сделали, как смогли. На мой взгляд, не очень успешно. Можно было придумать что-то другое. Эта долгая затянувшаяся история, когда сначала День Великой Октябрьской социалистической революции переименовали в День согласия и примирения, оставили государственным праздником, но убрали выходные дни, сделали выходные дни на 4 ноября — очень сложная и затянувшаяся игра. Мне кажется, не очень удачная, потому что как и с 12 июня никто не ассоциирует никакое праздничное событие, совершенно точно никто в нашей стране на ассоциирует никакое праздничное событие с Смутным временем и 4 ноября. А Великая Октябрьская социалистическая революция — второе по значимости событие XX века. Первое — выход советского человека в космос».
Что касается самого по себе народного единства, то в нынешних реалиях говорить о нём сложно, отмечает собеседник издания. Однако, в том или ином виде, единство всё-таки есть:
«Вопрос про народное единство в нынешних временах сложный. Какое-то единство, безусловно, есть. Если мы соотносим себя с миром, то есть «мы» и «не мы». Единство «нас», живущих здесь и сейчас, присутствует определённо. Оно вербализовано очень сложно, как определить, где «мы» и где «не мы». Северный Кавказ — мы, а Южный Кавказ, а Средняя Азия, Приднестровье, Украина? Границы очень растёрты. Любой человек с украинской или молдавской фамилией, приехавший в Россию и живущий здесь, это уже «мы», а живущий там почему «не мы»? Чётких границ нет, но понимание, что жители Западной Европы, арабского мира, Китая, Африки, США — это «не мы», конечно, присутствует.
Определённое народное единство однозначно есть: в плане того, что есть наша общность, наша история, наше будущее, и есть не наша история. Есть символические даты — День Победы в Великой Отечественной войне, и это общая гордость для большинства граждан постсоветского пространства, и мы гордимся тем, что мы были вместе. Понятие единства сложное, неоднозначное, но само единство есть».
Политконсультант, генеральный директор аналитического центра «Политген» Ярослав Игнатовский разделяет мнение о том, что праздник «искусственный». Но на отношение к нему влияет не столько этот фактор, сколько глубокое социальное неравенство, характерное для современной России.
«4 ноября — достаточно искусственно сконструированный праздник. Его придумали в двухтысячных годах тогдашним внутриполитическим блоком администрации президента для того, чтобы оттянуть внимание людей с 7 ноября. Тогда была ещё достаточно сильны Коммунистическая партия и коммунистические настроения. Появление нового праздника обусловлено, прежде всего, этим.
Пока в стране существует колоссальный разрыв между богатыми и бедными, глубокое социальное неравенство, эта дата останется праздником Колосса на глиняных ногах. Даже Колоссом его назвать сложно, потому что люди воспринимают этот день просто как очередной выходной. А что касается празднования в 2021 году, его суть вообще будет размыта, потому что люди находятся в непонятной ситуации, не знают, сколько продлится «выходная неделя». Их волнуют насущные вопросы, а не то, как отпраздновать День народного единства, — говорит Ярослав Игнатовский. —
Сама задумка интересная, и дата — то, к чему она приурочена: изгнание интервентов из Москвы в 1612 году — выбрана верно. С другой стороны, сегодня об этом мало кто знает и мало кто придаёт этому значение. А в последнее время на первом плане сейчас ковид, и люди думают, как им выжить, как не потерять работу, общество полно фрустраций, неуверенности в завтрашнем дне. Поэтому есть праздник — нет праздника в жизни рядовых россиян от этого ничего не меняется».
На вопрос, какое бы воплощение могло иметь народное единство в «мирное время», в чём бы оно могло выражаться, политолог привёл конкретный пример:
«Народное единство мы видели в 2014 году — во время присоединения Крыма. Это было подлинное народное единство, одно из немногих его проявлений за всю историю современной России. В Советском Союзе этих примеров было много, но это было другое государство, с другой идеологией и системой ценностей. При этом достаточно репрессивное, тоталитарное, что стоит дискуссии, было ли единство по-настоящему народным. Но запуск первого человека в космос — в этот момент народное единство, безусловно, было, и в стране, и в мире, во многих странах. В современной России, пожалуй, только присоединение Крыма и было примером спонтанного проявления истинного народного единства. Редкие победы футбольной сборной России на крупных международных соревнованиях вызывают тоже некоторые проявления народного единства».
Есть мнение, что на единство в обществе негативно влияют коронавирусные ограничения: людей разделяют на привитых и непривитых, соблюдающих и не соблюдающих ограничения. Искусственно создаются условия для возникновения розни на такого рода почве. Ярослав Игнатовский такую позицию не разделает. Он убеждён, что этот фактор на самом деле крайне мало влияет на «народное единство»:
«Никак [ограничения] не влияют. Есть определённый водораздел, который проходит, прежде всего, в информационной среде. Я думаю, всё ещё есть большое количество людей, которые не хотят прививаться. Но их число сокращается. Мы видим, что стратегия закашмаривания тем, что если не привьёшься — умрёшь, сменилась стратегией жёсткого убеждения — если не привьёшься, то потеряешь в правах. Но я не вижу здесь проявлений народного разъединения.
Я вижу, что российское общество сейчас деполитизировано и в целом достаточно индифферентно по отношению к любым возможностям проявления гражданско-патриотической позиции. Локально они проявляются, а массово нет. Во-первых, всё было сделано для того, чтобы общество стало деполитизированным и индифферентным — политическая система стабильна, лишена дестабилизирующих факторов, как тот же навальный несколько лет назад. Во-вторых, люди просто заняты своим выживанием, зарабатыванием денег. Общество деидеологизировано, индифферентно к любой политической риторике. На сегодняшний день это так. И по этой причине сложно ждать каких-то ярких проявлений народного единения.
Вообще при сохранении такого социального расслоения говорить о подлинном народном единстве вообще не приходится. Спонтанные проявления возможны, например, если завтра Россия присоединит Донбасс. И то я не уверен, что это будет праздник для каждого россиянина. Кстати, если Россия объединится с Белоруссией, это наверняка будет праздник для многих людей, тех, кто помнит о Советском Союзе, ностальгирует и считает, что мы один народ. Но пока об этом рано говорить».
Полностью поддерживает идею праздника — Дня народного единства — кандидат исторических наук, петербургский публицист Дмитрий Жвания, видя в этом празднике глубокий, имперский, смысл.
«Споры о Дне народного единства идут со времени учреждения этого праздника. Дотошные критики доказывают, что 4 ноября 1612 года ничего особенного не произошло. Народное ополчение под предводительством Кузьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского ворвалось в московский Китай-город 22 октября (1 ноября). Поляки заперлись к Кремле и сдались 24 октября (3 ноября). 26 октября (5 ноября) поляки подписали договор о своей капитуляции, на следующий день остатки их гарнизона убрались из Кремля.
Вся эта дотошность — не более чем проявление раздражения на идею праздника. В нашем обществе расплодилось немалое число профессиональных критиканов и высмеивателей всего, что связано с Россией и её историей. Для нас же важно, что в октябре (ноябре) 1612 года поляки сдались русским, — рассуждает эксперт. — 4 ноября — День Казанской Божьей Матери. Знаменательно, что рядом с этим праздником и день объявления России империей — 2 ноября. Не думаю, что это простое совпадение.
Победа русского ополчения над польскими интервентами тоже имеет имперское измерение, как и многое в истории русского государства. На территории Восточной Европы могла появиться только одна империя «от моря и до моря», а претендентов на её создание было несколько, в том числе Россия и Польша.
И если бы полякам удалось насадить в России свою власть, то империю от «моря и до моря» собрали бы они, а не мы. В этой связи изгнание поляков из Кремля — знаковое событие. День победы русского ополчения над польскими захватчиками — это День зачатия Российской империи.
Из-за Смутного времени Русь потеряла многие свои земли: Смоленск, побережье Финского залива и т.д. Но в октябре (ноябре) 1612 года русское ополчение отвоевало сердце России, её стольный град. И именно с этого началось русское возрождение. Проиграй тогда наши предки, Россия могла и не стать великой евразийской державой, какой остаётся по сей день.
И ещё очень важно, что победило именно народное ополчение. Тогдашняя русская элита Русь предала. Напомню, что Семибоярщина признала русским царём польского королевича Владислава, старшего сына Сигизмунда III, поддержавшего Лжедмитрия I, а потом и вовсе пославшего на Русь свои войска. А до этого московское боярство во главе о главе с Богданом Бельским признало первого Лжедмитрия законным наследником русского престола. Ополчением командовал князь Дмитрий Пожарский, его поддерживали и другие аристократы. Это естественно. Но народно-освободительный импульс задали «неблагородные сословия». То ополчение — и есть проявление народного единства, реализация национальной солидарности: русские люди объединились, чтобы побить и изгнать врагов и предателей. Это был общий национальный порыв».
Однако в современном российском обществе Жвания не видит предпосылок для национального единения.
«В русской истории много периодов, когда все сословия и классы объединялись во имя общей цели. Конечно, большинство их приходится на войны. Но были периоды, когда наша нация сплачивалась во имя созидания, например, в годы восстановления после Великой Отечественной войны. В годы национального единения, все кто отвергает его и восстаёт против него, воспринимаются обществом как предатели, враги, отщепенцы, вирусы. Какой бы ни была мотивация пособников гитлеровцев, они для абсолютного большинства нашей страны — изменники Родины, — объясняет публицист и историк. — Сегодня же мы очень далеки от национального единства.
О каком единстве речь, если три процента населения владеет 89 процентами финансовых активов страны? Между горсткой богатых и океаном бедноты образовался гигантский разрыв, который не в силах подсчитать специалисты.
Да, все мы вместе болеем за наших спортсменов. Победам футбольной или хоккейной сборной радуются и главы корпораций, и безработные. Но это как-то недостаточно для национального единства.
А главное, мы не понимаем, ради чего мы должны объединиться. Ради того, чтобы богатые стали ещё богаче? Конечно, бенефициарии этой системы не хотят ничего менять. Они были бы не прочь, чтобы мы все объединились ради их хвалёной стабильности. Но они должны понимать, что, если положение вещей не изменится, вся их «стабильность» разлетится на куски из-за того, что большинство населения объединится против них, как когда-то наши предки объединились против поляков. Но очень бы не хотелось, чтобы мы вновь погрузились в Смутные времена».
Юлия Медведева
