Как в СССР судили и наказывали совершивших страшные злодеяния немецко-фашистских захватчиков
Две, быть может, не очень громкие даты. Первая – 80 лет назад, 2 ноября 1942 года, в самый разгар Великой Отечественной войны, Указом президиума Верховного Совета СССР была образована Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР, говоря проще, ЧГК. Вторая – почти 75 лет назад, 7 декабря 1947 года, в Новгороде начался открытый судебный процесс над девятнадцатью солдатами и офицерами вермахта.
Важным документом, формирующим правовую базу для уголовного преследования военных преступников, стал Указ президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года под длинным названием «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и для их пособников». И уже в конце того года были проведены два первых процесса – в Харькове и Краснодаре.
После завершения Великой Отечественной войны подобные процессы состоялись ещё в восьми городах бывшего СССР. Один из них – в Ленинграде. Он начался 27 декабря 1945 года и проходил в Выборгском дворце культуры.
На скамье подсудимых – 11 человек, среди них и 63-летний генерал-майор Генрих Ремлингер. Будучи военным комендантом сильно пострадавшего в годы войны Пскова, Ремлингер одновременно осуществлял и руководство «частями особого назначения».
Зверства, чинимые Ремлингером и его подчинёнными, поражают воображение. Вот лишь один из оглашённых на ленинградском процессе вопиющих фактов. Вблизи посёлка Карамышево оккупантами были расстреляны 239 и заживо сожжены 229 мирных жителей.
Ремлингер и ещё семь подсудимых были приговорены к смертной казни, остальные – к «ссылке в каторжные работы» на длительные сроки. Преступников казнили на площади Калинина при большом стечении народа в январе 1946 года.
«В 1996 году из Германии поступило ходатайство о реабилитации Ремлингера, – рассказывает судья 1-го западного окружного военного суда Юрий Кунцевич. – Мы истребовали это дело, которое хранится в Центральном архиве ФСБ под грифом “совершенно секретно”, – 55 томов. Доказательств вины Ремлингера очень много, поэтому ходатайство оставлено без удовлетворения. Соответствующее определение президиума окружного военного суда через Министерство иностранных дел Российской Федерации было передано в Министерство иностранных дел Германии».
Процесс над военными преступниками в Новгороде был последним открытым процессом на территории РСФСР. Судили 19 человек в разных чинах. Самой крупной фигурой был генерал артиллерии Курт Герцок, который «прославился» ещё и тем, что планировал подарить своему другу, бургомистру одного из немецких городков …памятник «Тысячелетие России».
На новгородском процессе говорилось и о трагедии в деревне Жестяная Горка, где каратели убили, по разным подсчётам, от 2500 до 3000 человек, включая маленьких детей. Чуть больше года назад Солецкий районный суд Новгородской области признал уничтожение советских граждан в созданном оккупантами в Жестяной Горке концлагере геноцидом.
Все подсудимые, независимо от чинов и должностей, были приговорены к 25 годам заключения в исправительно-трудовом лагере: в конце весны 1947 года в СССР ненадолго отменили смертную казнь.
Большинство жителей Новгорода и близлежащих сёл были недовольны этим приговором. О чём свидетельствуют донесения агентов-осведомителей Министерства государственной безопасности. Преобладающее мнение выразил один из сотрудников газеты «Новгородская правда»: «Жаль, что отменили смертную казнь для таких палачей». Но встречались и те, кто говорил, что подсудимые не могли не выполнять приказы своих начальников, иначе бы их расстреляли. (В скобках заметим, что на Нюрнбергском процессе, который открылся 77 лет назад, 20 ноября 1945 года, факт выполнения преступного приказа не освобождал от ответственности, но мог быть смягчающем вину обстоятельством).
Начиная с 1948 года открытые процессы над военными преступниками в нашей стране уже не проводились.
«Одна из причин – организация таких процессов требовала значительных средств, найти которые в разорённой войной стране было крайне сложно, – говорит Юрий Кунцевич. – Кроме того, было принято решение изъять эти дела из военных трибуналов военных округов и передать в военные трибуналы войск МВД. Уровень расследований стал весьма низким, дела слушались без участия прокуроров, адвокатов, фактически без свидетелей»».
Это порой приводило к тому, что к большим срокам заключения приговаривали людей, вина которых вызывала сомнение, а те, кто совершил тяжкие преступления, быстро добивались отмены приговоров.
«В Новгородской области перед военным трибуналом войск МВД предстал некий капитан Шулле, – рассказывает Кунцевич. – В основу обвинения был положен акт Чрезвычайной государственной комиссии по Чудовскому району, в котором говорилось о злодеяниях захватчиков. Но без указания персоналий. Шулле приговорили к 25 годам каторжных работ.
Однако капитан, который до войны работал адвокатом в Штутгарте, был искушённым в юридических вопросах человеком, – продолжает судья. – Изучив в камере советское законодательство, он подал кассационную жалобу в военную коллегию Верховного суда, где указал, что его фамилия в акте ЧГК не фигурирует, доказательств участия в расправах над мирным населением не имеется, а в СССР человек может быть осуждён только в случае установления в законном порядке его персональной вины. В результате юридически подкованного капитана освободили, и он уехал в Западную Германию».
А дальше происходит совсем уж удивительная история. На родине Шулле быстро занял руководящий пост в государственной структуре, которая занималась выявлением и преследованием в ФРГ нацистских преступников. В 1954 году в газете «Правда» появилась публикация о страшных событиях в Чудовском районе. На одной из фотографий был изображён Шулле. Местные жители его опознали: нашлись свидетели, утверждавшие, что капитан участвовал в истязаниях и убийствах советских граждан.
Правительство СССР требовало передать Шулле в руки советского правосудия или, в крайнем случае, судить его в Западной Германии. Безрезультатно. Единственное, чего удалось добиться: бывшего капитана вермахта сместили с занимаемого им высокого поста.
По словам Юрия Кунцевича, на открытых и закрытых процессах, было осуждено в общей сложности 81 780 человек, включая и коллаборационистов. И здесь надо сказать вот о чём. Злодеяния в Жестяной Горке чинила так называемая тайлькоманда, в которую входили, главным образом, латыши. При этом и в других регионах СССР массовые убийства мирных жителей тоже осуществляли коллаборационисты – в основном эстонцы, украинцы, те же латыши. Вспомним хотя бы печально известный Бабий Яр, где немецкой зондеркоманде активно помогали украинские полицейские. Белорусскую деревню Хатынь сжигали с жителями каратели 118-й батальона шуцманшафта, в котором служили в основном украинские националисты, служившие ранее в коллаборационистском Буковинском курене, тоже карательном.
Германское командование поручало предателям самую грязную и самую страшную работу. Но полностью им не доверяло. А потому проводить жуткие акции без участия военнослужащих частей СС и вермахта было невозможно.
«Бабий Яр ещё раз показал, что психика даже хорошо обработанных нацистской пропагандой арийцев далеко не всегда в состоянии выдерживать продолжавшиеся часами расстрелы женщин и детей, – говорит старший научный сотрудник Военно-медицинского музея, кандидат культурологии Анна Волькович. – Необходимы работающие практически без участия человека конвейеры смерти».
Речь идёт о газовых камерах. Отметим, что идею использовать газ «Циклоп Б» для «производительного» уничтожения большого количества людей приписывал себе первый комендант Освенцима Рудольф Хёсс. В 1947 году польский суд приговорил его к смертной казни через повешение. Виселицу установили на территории лагеря, где были уничтожены не менее 1,1 миллиона человек. Подавляющее большинство составляли евреи.
Но вернёмся к «отечественным» коллаборационистам. Многие из них затем сумели уйти за границу и тем самым избежали какого-либо наказания. Те же, кого вскоре после завершения войны выявляли на территории СССР, получали небольшие сроки наказания. Причём к судам старались не привлекать внимание общественности – нельзя было разрушать пропагандистский миф, что в годы Великой Отечественной войны советские люди все, как один, поднялись на борьбу с захватчиками. (В Бабьем Яру на протяжении многих лет экскурсоводы умалчивали об участии украинцев в этой жуткой акции).
В 1955 году были установлены дипломатические отношения между СССР и ФРГ. После этого осуждённые советскими судами военные преступники смогли вернуться на родину. Лишь очень немногие из них были затем заключены в западногерманские тюрьмы, большинство же возвратились к довоенным профессиям, а кто-то спустя некоторое время даже вошёл в политическую и военную элиту ФРГ.
Давид Генкин
