Скромно и без пафоса в санкт-петербургском государственном музее «Царскосельская коллекция» недавно открылась выставка художницы из Улан-Удэ Виктории Рабжаевой, которая погружает нас в мир буддисткой культуры и бурятского эпоса.
На выставке каждый для себя сам решит, кто её главный герой: учитель и юный ученик – картина «Амар мендэ» (2015), молодая женщина с маленькой дочкой – картина «Растущая луна» (2018) или герой бурятского и монголького эпоса Абай Гэсэр – триптих «Отдых воина», «Гонец», «Прощание Абая Гэсэра со своим конём Бэльгэном» (2019). А, может быть, главные герои участники буддистских церемоний – наброски к картине «Молитва»? Но, наверное, будет неправильно какого-то одного персонажа выводить на первый план. Картины органично дополняют друг друга, широкими мазками рассказывая о культуре далёкого бурятского Забайкалья.
Трогательна история картины «Растущая луна». Художница увидела мать и дочь в монгольской пустыне Гоби, вернулась домой и нарисовала полотно по памяти. (Сама художница не смогла приехать в Петербург на открытие её выставки, и историю создания картины рассказала её двоюродная сестра-петербурженка.) Казалось бы, совершенно «этнографическая» картина… Но, глядя на неё, нельзя не поймать себя на ощущении, что она – монгольский парафраз какого-то русского произведения, какого русского мотива. Может быть, «Девушек на Волге» Кузьмы Петрова-Водкина или какой-нибудь другой его картины с «крестьянской Мадонной»? Вряд ли бурятская художница вдохновлялись русским Петровым-Водкиным. Просто материнство интернационально. И русская мать на берегах Волги, и бурятская мать на берегах Байкала, и монгольская мать в пустыне Гоби будет любоваться своим чадом, охранять его, поддерживать его, когда он делает первые шаги.
Или работа Рабжаевой «Амар мендэ». Сюжет на сто процентов бурятский. На столе – плошка с бозами, ученик в белой рубахе, перепоясанный синим кушаком, склонил голову перед учителем в национальном бурятском головном уборе, а тот держит мальчика за руки, героев окутывает золотое сияние, в окне – пасущийся конь. Нужно быть знатоком буддистской культуры в бурятской редакции, чтобы понимать все тонкости, изображённые на картине. Видимо, ученик здоровается с учителем, если работа называется «Амар мендэ» (в переводе с бурятского и монгольского – «здравствуйте»). Или они готовятся вкусить яства (коли на столе нетронутая плошка с бозами).
Но, наверное, для русского зрителя это не так важно. Важно, что русский зритель опять-таки видит в картине намёк на что-то русское. Учитель – старец Зосима, а ученик – Алёша Карамазов? Понятное дело, что Виктория Рабжаева и не думала намекать на героев романа Фёдора Достоевского. Наверняка её вдохновляли совершенно другие мотивы. Но мы-то чувствуем это родство! И это главное. Ведь картины рисуют не столько для себя, сколько для зрителя.
Триптих о герое бурятского эпоса Абае Гэсэре указывает на мужское начало бурятской культуры. «Не допускай врага к родной земле, не жди его, но выходи навстречу, там-то он будет побеждён» — вот основной мотив эпоса о Гэсэре. Гэсэр – сын небесного божества, посланный в мир для борьбы с силами зла, когда на земле стали распространяться невиданные ранее болезни, голод и мор, полыхали войны. В борьбе со злом Гэсэр совершил многочисленные подвиги.
Вообще фигура Гэсэра очень интересна с исторической точки зрения. До сих пор историки спорят, кто был его прототипом. Некоторые их них доказывают, что никто иной, как Чингисхан. Однако исследования бурятской версии эпоса показали, что это не так, сказание о Гэсэре было составлено в народной среде задолго до рождения Чингисхана. Так или иначе, Гэсэр очень почитаемый персонаж в бурятской и монгольской культурах. Храмы Гэсэра строились вплоть до 30-х годов XIX века.
Гэсэр Виктории Рабжаевой – очень человечный. Одинокий воин. Защитник. Его прощание с волшебным конём Бэльгэном напоминает прощание русских витязей с их конями. Вспомним полотно Виктора Васнецова «Прощание Олега с конём» (1899). И опять-таки – не надо искать какого-то сознательного заимствования. Человеческая культура на самом-то деле – едина. Разве какой-нибудь эпос прославляет жестоких убийц и насильников? Все народы слагали сказания о борцах за справедливость, о защитниках угнетённых.
И то, что герои полотен Виктории Рабжаевой, даже герои «Молитвы», где изображены буддистские церемонии или картины «Дугжуба» (ибо чем принципиально бурятский ритуал очищения отличается от русской масленицы?), радуют русский глаз, очень показательно. Это лишнее доказательство того, что мы не зря живём в одной великой стране, и культура нашей страны сплетается из разных культур её народов, таких разных и таких близких.
Дмитрий Евдокимов
Коротко о художнике:
Виктория Рабжаева (родилась 28 сентября 1974 года в селе Курумкан Курумканского района Бурятской АССР) – выпускница Красноярского государственного художественного института, мастерская заслуженного художника РФ, член-корреспондента Российской Академии художеств, профессора Александра Александровича Покровского.
Виктория стажировалась в мастерской профессора, академика Анатолия Павловича Левитина в Российской Академии художеств в Красноярске на отделении «Урал, Сибирь, Дальний Восток», и во Всероссийском Художественном Реставрационном Научном Центре имени. академика Игоря Эммануиловича Грабаря в Москве.
Виктория — член Союза художников России и Союза художников Республики Бурятия, дипломант Российской академии художеств. Участница художественных выставок различного уровня: от региональных до зарубежных.
С 2013 года по настоящее время Виктория Рабжаева сотрудничает с ассоциацией художников Fortuna-ART (директор Дарко Старейшина, Загреб, Хорватия), в 2014 — 2018 годы прошли несколько её персональных выставок в Хорватии.
В настоящее время Виктория работает художником-реставратором станковой живописи в Национальном музее Республики Бурятия.
Произведения Виктории Рабжаевой находятся в фондах музеях Республики Бурятия, в Художественном музее имени Цыренжапа Сампилова, Северобайкальской и Сосновоозерской картинных галереях, и в частных коллекциях России, Монголии, Китая, Германии, Хорватии, Боснии, Сербии и т. д.
