«Будущий строй нашей страны ждёт героя»

Florensky_c_2
Павел Александрович Флоренский (1882 — 1937) — священник Русской православной церкви, богослов, религиозный философ, поэт

2. Исторические предпосылки

Чтобы не повиснуть в воздухе, будущий строй государства должен опираться на баланс наличных исторических сил и учитывать как то, что на самом деле есть, так и то, чего на самом деле нет, хотя бы первое и было не совсем по вкусу отдельным лицам, а второе, напротив, составляло предмет мечтаний. Точнее говоря, государственный деятель должен перестроить себя на положительную оценку реальных сил и на отрицательную оценку сил, переставших быть исторически реальными. В противном случае ему следует заняться беллетристикой в историческом роде, а не деятельностью организатора. Баланс же сил исторических может быть подведен в настоящий момент примерно следующим образом.

Силы, которые более или менее согласовывали человечество, либо иссякли, либо перестали быть согласованными, а противодействуют друг другу. Начиная от тончайших построений физико-математических наук, кончая достаточно элементарными средствами существования — все стороны жизни наполнены ядовитыми продуктами жизнедеятельности и заняты разрушением самих себя. Наука учит не бодрой уверенности знания, а доказательству бессилия и необходимости скепсиса; автомобилизм ведёт к задержке уличного движения; избыток пищевых средств — к голоданию; представительное правление — к господству случайных групп и всеобщей продажности; пресса — ко лжи; судопроизводство — к инсценировке правосудия и т. д. и т. д.

Вся жизнь цивилизованного общества стала внутренним противоречием, и это не потому, что кто-либо в частности особенно плох, а потому что разложились и выдохлись те представления, те устои, на которых строилась эта жизнь. Очевидности этого общего положения вещей не могут уничтожить многочисленные и нередко блестящие успехи современной цивилизации. Напротив, внимательный анализ всегда показывает, что они в особенности разрушительно-активны в отношении тех устоев, на которых они исторически держатся. Такова же судьба различных видов политического устройства государства. От демократичной республики до абсолютной монархии, через разнообразные промежуточные ступени, все существующие виды правового строя не несут своей функции. Нельзя обманываться: в России не война и не революции привели их к тяжелому положению, но внутренние процессы; война же и революция лишь ускорили обнаружение внутренних язв.

Большая наивность религию как вечное содержание человека смешивать с историческими организационными формами, выросшими в определённой культурно-исторической эпохе и разрушающимися вместе с нею.

Может быть, какими-либо искусственными мерами и можно было бы гальванизировать на какое-то время труп монархии, но он двигался бы не самостоятельно и вскоре окончательно развалился бы (нельзя же, например, современную Италию считать монархией). Республики кажутся в несколько лучшем положении, но это так только потому, что при менее определённой структуре они легче подчиняются посторонним силам, сохраняя, однако, свою видимость. Иными строятся расчёты на ту или другую церковь. Большая наивность религию как вечное содержание человека смешивать с историческими организационными формами, выросшими в определённой культурно-исторической эпохе и разрушающимися вместе с нею.

В настоящий исторический момент, если брать массу, — цельные личности, — отсутствуют не потому, что стали хуже, а потому, что воля парализована внутренними противоречиями культурной среды. Не личность слаба, но нет сильных, не задерживающих друг друга, мотивов деятельности.

Никакие парламенты, учредительные собрания, совещания и прочая многоголосица не смогут вывезти человечество из тупиков и болот, потому что тут речь идёт не о выяснении того, что уже есть, а о прозрении в то, чего ещё нет. Требуется лицо, обладающее интуицией будущей культуры, лицо пророческого склада. Это лицо, на основании своей интуиции, пусть и смутной, должно ковать общество. Ему нет необходимости быть ни гениально умным, ни нравственно возвышаться над всеми, но необходима гениальная воля, — воля, которая стихийно, может быть, даже не понимая всего, что она делает, стремится к цели, ещё не обозначившейся в истории. Как суррогат такого лица, как переходная ступень истории, появляются деятели, вроде Муссолини, Гитлера и др. Исторически появление их целесообразно, поскольку отучает массы от демократического образа мышления, от партийных, парламентских и подобных предрассудков, поскольку даёт намёк на то, как много может сделать воля. Но подлинного творчества в этих лицах всё же нет, и надо думать, они — лишь первые попытки человечества породить героя.

Требуется лицо, обладающее интуицией будущей культуры, лицо пророческого склада. Это лицо, на основании своей интуиции, пусть и смутной, должно ковать общество. Ему нет необходимости быть ни гениально умным, ни нравственно возвышаться над всеми, но необходима гениальная воля, — воля, которая стихийно, может быть, даже не понимая всего, что она делает, стремится к цели, ещё не обозначившейся в истории.

Будущий строй нашей страны ждёт того, кто, обладая интуицией и волей, не побоялся бы открыто порвать с путами представительства, партийности, избирательных прав и прочего и отдался бы влекущей его цели. Все права на власть, избирательные, по назначению — старая ветошь, которой место в крематории. На созидание нового строя, долженствующего открыть новый период истории и соответствующую ему новую культуру, есть одно право — сила гения, сила творить этот строй. Право это одно только не человеческого происхождения, и потому заслуживает название божественного. И как бы ни назывался подобный творец культуры — диктатором, правителем, императором или как-нибудь иначе, мы будем считать ею истинным самодержцем и подчиняться ему не из страха, а в силу трепетного сознания, что пред нами чудо и живое явление творческой мощи человечества.

3. Государственный строй

В основу государственного строя должно быть положено самое решительное отделение государственной политики, как определённой формы государства в целом, от конкретного проявления отдельных сторон и областей жизни, составляющих содержание всего общества. Предельная централизация первой группы вопросов ведёт к верховному единоначалию во всём том, что по сути дела должно быть единым. Напротив, всё то, что может и должно быть многообразным, что своим многообразием обогащает государство и делает отдельные его части нужными и интересными друг для друга, должно быть децентрализуемо, но опять на начале систематически проведённого частного единоначалия, а не в духе демократическом.

Прежде всего сюда относится вопрос о народах, входящих в состав СССР. Индивидуализация языка, экономики, быта, просвещения, искусства, религии меньшинств рассматривается не как печальная необходимость или временная тактическая мера, но как положительная ценность в государственной жизни. Подобно тому, как разнообразие культур в сельском хозяйстве даёт возможности интенсивного хозяйства, так и многообразие народных культур даёт возможность государству иметь такое богатство характеров, интересов жизни экономических преимуществ, которого не может быть при монотонном однообразном населении. Очень скучно, когда и в Керчи, среди греческих развалин, и в Мариуполе, овеянном воспоминаниями о Пушкине, и по Черноморскому побережью, и в Тифлисе и даже на нагорьях Чиатур, везде видишь, «нигде кроме, как в Моссельпроме». Но это не только скучно, но и симптоматично: всякий район должен творить свои ценности, нужные всему государству. И нивелировать эти возможности, значит лишать великое государство смысла его существования, тогда нет великого: оно становится лишь большим.

Подобно тому, как разнообразие культур в сельском хозяйстве даёт возможности интенсивного хозяйства, так и многообразие народных культур даёт возможность государству иметь такое богатство характеров, интересов жизни экономических преимуществ, которого не может быть при монотонном однообразном населении.

Плодотворная идея Союза отдельных республик должна быть в дальнейшем изменена по двум направлениям сразу: в сторону большей индивидуализации отдельных республик во всём, что непосредственно не затрагивает целости государства, и в то же время в сторону полной унификации основных политических устремлений, а это и будет возможно, когда данная республика будет сознавать себя не случайным придатком, а необходимым звеном целого. В этом отношении будущий строй должен отличаться от настоящего, при котором автономные республики стремятся подражать Москве в быте, просвещении и вместе с тем не чужды сепаратистических стремлений и неясной мечты о самостоятельности от той же Москвы.

Число республик в общем должно оставаться современное, но возможно увеличение его. Эти автономные республики следует представлять себе как хозяйственные и культурные единицы. Направляющее усилие центральной власти должно быть устремлено главным образом к наиболее рациональному использованию характера местных особенностей — климата, характера почвы, богатства недр, этнических особенностей данного населения и т. д., то есть к такому положению, которое наиболее соответствовало бы данностям указываемой республики и её граждан, и давая им наибольшее удовлетворение, было бы выгодно для государства в целом. Так, например, было нерационально со стороны царского правительства насадить по черноморскому побережью растения средней России, тогда как черноморское побережье способно почти избавить страну от импорта субтропических и тропических культур. Точно так же, нерациональна со стороны царского правительства попытка перевести кочевые народы на оседлое земледелие, что противоречит тысячелетним навыкам этих народов и не представляло бы особого интереса для государства, если бы удалось, между тем, как более целесообразно был бы перевод к полукочевому образу жизни и культурам животноводческим. Найти каждому из народов свою функцию в великом сотрудничестве народов, составляющих союз, может быть, и не всегда легко, но на что же существуют правители, как не для решения трудных вопросов?

Старые народы уже сейчас естественно доставят правительству больше хлопот, чем молодые, но зато и получить от них для государства можно будет больше. Однако в этом важнейшем деле, а именно в подыскании каждой народности собственно ей принадлежащего места в государстве не следует торопиться со случайными решениями, как это сделано у нас в отношении еврейских колоний: от евреев можно получить нечто большее, чем колхозы. Разумеется, при этом функция народности не должна мыслиться как нечто принудительное в отношении отдельных личностей: этою функцией определяется характернейшее состояние представителей данной народности и только.

Найти каждому из народов свою функцию в великом сотрудничестве народов, составляющих союз, может быть, и не всегда легко, но на что же существуют правители, как не для решения трудных вопросов?

Национальные культуры и хозяйство автономных республик мыслятся не просто лежащими рядом друг с другом, но заложенными в общегосударственной идее, носителем которой служит и общегосударственный язык — русский литературный язык, язык, рассматриваемый лингвистами как особое наречие.

Следует думать, что в этом единстве государственного языка нет ничего обидного для отдельных народностей по следующим мотивам: 1) литературный язык не чисто разговорный язык великорусских масс, 2) существует множество великорусских диалектов, 3) великороссы, проживающие в автономных республиках, обязаны учиться в школах местному языку, 4) специфическим русским шрифтом может считаться не гражданский, а церковнославянский, причём для этого следует в РСФСР названия железнодорожных станций писать не только по-русски, но и по-церковнославянски, 5) владеть русским языком важно — это даёт ряд бесспорных преимуществ, отлично сознаваемое национальными массами.

Военное дело, органы политического надзора, финансы, ЧК, разные виды связи, пути сообщения, руководящие начала добывающей и обрабатывающей промышленности, отрасли народного хозяйства общегосударственного значения и, само собою разумеется, сношения с другими государствами, должны быть строго централизованы и ведению автономных республик не подлежать.

Наподобие автономных республик организуются и области, населённые более однородно, например, РСФСР.

Тут даётся наибольший простор самостоятельности, инициативе, творчеству; поощряется индивидуализация, даётся возможность раскрытия способностей, дремлющих в людях и в территории народа, но вместе с тем политика резко отделяется от националистических проявлений.

Из записки «Предполагаемое государственное устройство в будущем» (1933)

Читайте также:

Павел ФЛОРЕНСКИЙ: «Политическая свобода масс есть обман и самообман масс»

Продолжение следует

ВНИМАНИЕ!

9 января в Храме Преображения Господня гренадёрского полка (Петроградская сторона, улица Инструментальная, дом 3, литера А) дискуссионный клуб «Родина на Неве» проведёт обсуждение на тему: «Отец Павел Флоренский о государстве будущего». Со вступительным докладом выступит преподаватель философии Андрей Кузьмин. Начало в 19 часов. Вход по предварительной записи в группе в «ВКонтакте». Начало в 19 часов.

Вам будет интересно