Один из самых простых способов манипулирования обществом — это ложь. Он далеко не единственный, но в том случае, если власть аморальна (на корневом уровне) именно этот способ является идеальным. Ведь только ложью можно прикрыть корыстные интересы. И, пожалуй, один из самых отвратительных и, без преувеличения, кровавых видов лжи — это ложь про наркотики (запрещённые в РФ препараты — прим. ред.)
Точнее было бы сказать, конечно, «про борьбу с наркотиками», вот только подобная формулировка сама по себе является частью лжи. Да, в этой т. н. борьбе трудоустроены и наделены властью значительные массы народа из силового аппарата, на неё выделяются огромные средства, и так далее. Вот только средства осваиваются, сотрудники получают зарплату и иные бонусы от своего положения, политики собирают голоса. А вал наркотической смерти только растёт.
Буквально из последнего: в моей родной Ростовской области задержали очередного персонажа, подозреваемого в незаконном обороте наркотиков «в особо крупном размере». По словам борцов с наркотиками, у него было обнаружено и изъято около двух килограммов спайса, метадона и экстази. Вроде бы он приобрёл вещества через нелегальный интернет-магазин. После получения координат оный злодей забрал из тайника купленные наркотики, а также реагент для их изготовления и хранил с целью дальнейшего сбыта. Спайс он изготовил сам…
Мне одному кажется, что от этой новости просто смердит какой-то абсурдной дичью? Начиная с того, что именно они называют «особо крупным размером» (с учётом ежедневного трафика) и заканчивая тем, что задержанный злопыхатель купил всё это в магазине, как собачий корм. И ведь кто-то за это получит премию. Кому-то звёздочки упадут на погоны. А наркота продолжит продаваться, люди продолжат умирать и трафик не уменьшится ни на миллиграмм.
И не надо рассказывать, что иначе невозможно. Потому что я ещё помню время, когда было иначе. Почему-то в СССР, кто бы как к нему ни относился, проблемы наркотиков не существовало. Знаете, почему? Потому что наркоторговцев ловили. Всего-то навсего. И наркоманов, кстати, тоже. Ибо с точки зрения того «проклятого тоталитарного государства» наркоман тоже был преступником. Вот только не надо рассказывать, что наркоторговцев сейчас тоже ловят. Не рассказывайте эти дырявые сказки. Особенно в стране, где в героиновом болоте утонули целые города. Если не целые регионы.
В том-то и дело, что никто с этим не борется. Происходит другое: делают вид, что борются. Просто потому, что в рамках нынешней формации, нынешней системы ценностей и нынешнего государства победа в этой войне не выгодна. Я вам приведу наглядный пример. В 2014 году на Донбассе проблема наркотиков была решена месяца за четыре. Полностью. Абсолютно. Ближе в новогодним праздникам 2015 года новые революционные силовики искали по всему Донецку хоть какого-то завалящего барыгу просто чтобы получить премию к оным праздникам. А барыги пропали. И знаете, в чём шутка? В Донецке тогда и полиции не было. Профессиональный полицейский аппарат полностью отсутствовал: за порядком следило ополчение. То есть сами местные жители, которые вооружились. Они не умели вести следствие. Они понятия не имели о «тонкостях профессии». Но они решили чудовищную проблему за четыре месяца. Потому что хотели. А теперь угадайте, что случилось, когда в Донецке снова появилась полиция? Я промолчу.
И то же самое происходит на глобальном уровне. Наркотики выгодны. С одной стороны, они трудоустраивают массу силовиков, давая государству дополнительный аппарат подавляющего насилия и позволяя политикам и тем же силовикам «осваивать бюджеты». С другой — сами наркотики дают всё тем же персонажам прямой заработок. В том числе и на уровне больших систем: все знают, какую роль в мировом наркотрафике играет ЦРУ. Рискну спросить: а в России схожую роль никто не играет? Я промолчу.
Россия ещё в более или менее сносном положении. Вот во что эта ситуация выливается, к примеру, в Мексике, где уже 15 лет идёт настоящая наркотическая война. После объявления войны картелям (11 декабря 2006 года), по официальным данным, там погибло около 50 тысяч человек. По неофициальным — более 150 тысяч (это в три раза больше, чем на Донбассе). Из них от 29 до 35 тысяч — только за один 2018 год. Около 50 тысяч человек пропало без вести. Более 120 тысяч было схвачено и взято под стражу. При том, что официальные приговоры их них получили всего 8-9 тысяч человек, остальных можно смело именовать пленными.
Со стороны правительства Мексики в событиях приняла участие вооружённая группировка численностью в четверть миллиона человек. Это превышает численность регулярных армий таких государств, как Франция, Германия, Япония и Великобритания. Так же в конфликте участвовали силы федеральной полиции США, численностью до 35 тысяч человек. Со стороны картелей (только по официальным данным) правительству противостояли силы в более чем 100 тысяч человек. Даже если цифра не была существенно занижена, то это всё равно вдвое больше, чем регулярная армия Австралии, втрое больше, чем регулярные армии Венгрии или Бельгии, и в четверо больше армии Норвегии. За это время обычной практикой стали такие вещи, как, скажем, обнаружения массовых захоронений с сотней обезглавленных либо расчленённых трупов. Целые города оказывались в осаде. А в трёх лежащих на наркотическом «шёлковом пути» в США северных штатах — Чиуауа, Тамаулипас и Синалоа — и вовсе разверзся ад. Только в одном северном городе Сьюдад-Хуаресе, в результате нарковойны, сиротами были признаны 8,5 тысячи детей. Я промолчу.
На самом деле для реального решения наркотического вопроса (подчёркиваю — для реального) существуют всего два пути. И оба известны. Первый путь радикально-либеральный, если можно так сказать, конечно. Это легализация. При помощи которой всего лишь урегулируется статус веществ и торговли ими. В результате чего наркотики выводятся из криминального подполья и попадают в область легального регулирования. В результате теряется из смысл, как предмета криминала. Прекращается обогащение с их помощью преступности, полиции и иных нечистых на руку госструктур. О том, как это решение в перспективе скажется на здоровье населения, мы сейчас не говорим — это за скобками. А второй путь — террор. Настоящий. Не выборочный. Осуществляемый и государством, и обществом. Как в Китае сейчас. И как в СССР когда-то. А ещё как было на Донбассе семь лет назад. И я промолчу о том, какой из путей мне нравится больше.
Вот, собственно, и всё. Других путей нет. Всё, что кроме того — от лукавого. Любые полумеры создадут ту ситуацию, которая существует сейчас. И которая выгодна буквально всем. Кроме людей. Тех, что из-за этой наркотической лжи умирают миллионами каждый год. Ну, а если говорить совсем уж серьёзно, то сделать с наркоторговлей в рамках нынешней системы глобально не удастся ничего. Потому что — капитализм. А наркотики — это выгодно. И неважно, что это бизнес на смерти.
Решить проблему наркотиков получится только тогда, когда будет решена проблема капитализма. Они — не более, чем его побочка. Нравится это кому-то или нет.
И если ты против одного — значит, ты и против другого тоже. Неожиданно, правда?
(с) Павел Кухмиров
