Предстоит реставрация старинного здания на Моховой улице, 15, где сейчас обитает Санкт-Петербургский дом национальностей. Особняк построил загадочный банкир, которому пожить здесь не случилось.
Объявлен конкурс на ремонт и реставрацию объекта культурного наследия регионального значения «Особняк Штифтера» на Моховой, 15. Цена контракта составляет 544,7 миллиона рублей. Подрядчику предстоит произвести ремонт фасадов (лицевого и дворовых), обновить инженерные коммуникации, отреставрировать сохранившиеся на трёх этажах здания уникальные интерьеры. Всё это следует сделать до 22 декабря нынешнего года (огромный объём работ).
Заявки на участие в конкурсе принимаются до 15 февраля, итоги планируют подвести 9 марта. Отметим, что это вторая «порция» ремонта этого здания. В 2022 году, например, приведены в порядок крыша и чердачные помещения (старинный особняк в последние годы сильно страдал от регулярных протечек).
Кстати
Сообщается, что после завершения ремонтно-реставрационных работ Дом национальностей сможет приглашать на свои конференции, семинары, концерты и другие мероприятия до 1200 гостей одновременно (сейчас получается собрать только 250).
Теперь от этого возможного светлого будущего особняка перейдём к его «тёмному» прошлому. Дело в том, что и этот старый петербургский дом хранит множество тайн. Итак, поговорим в том числе и о «скелетах в шкафу».
Первый каменный дом на этом земельном участке зафиксирован в документах 1840-х, когда им владел купец второй гильдии и потомственный почётный гражданин Михаил Антонович Котомин (1810-1859). Строение было со стороны Моховой улицы трёхэтажным, а со двора — в четыре уровня, плюс трёхэтажный флигель и службы.
одно из несомненных украшений особняка Штифтера
С 1854-го участком и постройками на нём 20 лет владела некая Александра Ивановна Якунчикова. Затем — князья Урусовы, которые в середине 1870-х перестроили и несколько расширили старый дом по красной линии улицы. Предполагается, что эти работы были произведены по проекту молодого тогда Павла Юльевича Сюзора (1844-1919). Впоследствии он построил в Петербурге множество зданий (самое известное — Дом компании Зингер на Невском проспекте, знакомый всем ленинградцам как Дом книги).
С 1882 по 1899-й домом на Моховой владел князь Платон Сергеевич Оболенский-Нелединский-Мелецкий (1850-1913), который отличился во время Русско-турецкой войны конца 1870-х, но служил в основном при штабе и при высоких особах (адъютант сначала генерал-фельдмаршала великого князя Николая Николаевича-старшего, а затем великого князя Владимира Александровича), вышел в отставку в чине генерал-майора. Следующий владелец дома на Моховой заслуживает большего внимания.
Владимир Семёнович Голенищев (1856-1947), выходец из богатой купеческой семьи получил прекрасное образование (владел 13 иностранными и древними языками). Всю жизнь посвятил изучению истории и культуры Древнего Египта и Ассирии, собрал уникальную коллекцию артефактов того периода (6000 предметов), которая размещалась в доме на Моховой.
Финансовое положение учёного в начале ХХ века осложнилось, в 1909-м он в рассрочку продал свою коллекцию, которая поступила в московский Музей изящных искусств (ныне Музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина).
Из-за болезни жены с 1910 года Голенищев живёт во Франции в Ницце. Затем несколько лет — в Египте, где основал и несколько лет возглавлял кафедру в Каирском университете.
В 2006 году, к 150-летию со дня рождения Владимира Голенищева ему был установлен памятник в мемориале великих египтологов мира при Каирском Египетском музее. На родине выдающийся учёный не удостоился даже скромной таблички, которая была бы очень уместна на фасаде дома на Моховой, 15…
Летом 1912 года была утверждена купчая на покупку дома Голенищева «женой студента Варшавского университета Стефанией Бернардовной Штифтер». Об этом семействе известно не так уж много, но «откуда ноги растут» более-менее можно понять.
Новая хозяйка была сестрой Станислава Бернардовича Кафталя (1858-1916) — члена правления Акционерного общества Южных маслобойных и химических заводов «Саломас» и других фирм, потомственного почётного гражданина, выпускника рижского Политехнического училища. С 1890 года он записался в петербургское купечество по первой гильдии: «Кафталь, Станиславъ Бернардовичъ, кандидатъ коммерч. наукъ, вер. iуд.; плат. бил(етный) сборъ съ 1890 г. Жит. Спасск. ч., 1 уч., по Невскому пр., д. №52». Вплоть до 1893 года он был «вероисповедания иудейского», а начиная с 1893-го — «реформатского» (то есть лютеранского). В 1890-х — начале 1900-х этот выходец из Польши был совладельцем банкирской конторы «Маврикий Нелькен» в Санкт-Петербурге.
Финансовое учреждение было основано в 1863 году в Варшаве, в начале 1870-х переместилось в столицу Российской империи, где впредь всегда имело офис на Невском проспекте. Когда именно покинул сей мир родившийся в 1822-м Маврикий Нелькен неизвестно, но с середины 1870-х и до 1889 года владельцем банка был варшавский и петербургский купец первой гильдии Станислав Германович Ганфблюм (1842-1907). Он женился на вдове бывшего хозяина Генриетте Карловне Нелькен и взял на воспитание её четырёх детей от первого брака.
Кстати
Согласно справочной книге о лицах, получивших в течение 1874 года и января 1875-го купеческие свидетельства и билеты на право торговли и промысла, Генриетте Карловне 30 лет, она варшавская и петербургская купчиха первой гильдии, в столичном купеческом сословии состоит с 1874-го (видимо, в это время и умер её первый супруг), проживает в доме №14 по Невскому проспекту, где и содержит банкирскую контору «Маврикий Нелькен».
Как именно и в каких долях переходил этот бизнес в последующие 25 лет, проследить сложно. Но, судя по всему, контролировался банк к началу ХХ века Станиславом (Сигизмундом) Кафталем и мужем младшей дочери Нелькена Елизаветы Яковом Моисеевичем Берлиным (1863-1927).
Кстати
Эти бизнесмены фигурируют в списках банкиров, состоявших в масонских ложах и финансировавших ленинскую РСДРП(б) накануне октябрьского переворота 1917 года. Кроме того, банкирский дом «Маврикий Нелькен» владел крупным пакетом акций Ленского золотопромышленного товарищества, на приисках которого в 1912 году произошёл массовый расстрел бастовавших рабочих. Вот такие метаморфозы.
Вся эта семейная и бизнес-хроника нам понадобилась, чтобы попробовать показать, что «студент Варшавского университета» Маврикий Валентинович Штифтер, ставший мужем Стефании Бернардовны Кафталь и хозяином дома на Моховой, 15 вряд ли появился во всей этой конфигурации случайно. Хотя, кто его знает…
Об этом человеке известно удивительно мало. Даты жизни и смерти в разных источниках не совпадают. Из более-менее достоверных сведений есть следующие.
В Варшавском университете он изучал юриспруденцию, на момент оформления брака был лютеранского вероисповедания, родился якобы где-то в Прибалтике (на территории нынешней Эстонии), но скорее всего — в Польше. После женитьбы в 1908 году на Стефании Кафталь Штифтер стал совладельцем банкирской конторы «Маврикий Нелькен», доля в которой — приданое невесты.
Есть свидетельства, что молодой банкир жил на широкую ногу — гонял по Петербургу на дорогом автомобиле, занимался спортом, был казначеем первого в России теннисного союза.
Через пару лет после свадьбы Штифтер становится председателем правления Акционерного общества петроградских ломбардных учреждений, затем — действительным членом фондового отдела Санкт-Петербургской биржи. Некоторые исследователи считают Маврикия Валентиновича «одним из 12 финансистов, определявших биржевую политику России и непосредственно влиявших на экономику всей страны». Между прочим, он тоже фигурирует в так называемом «списке большевистских банкиров».
Кстати
Дом на Моховой, 15 банкир с супругой поручили перестроить и оформить архитектору (опять-таки из Варшавы) Людомиру-Флавиану Людомировичу Хойновскому (1880-1915) — выпускнику Высшего художественного училища при Императорской Академии художеств. Несомненно талантливый мастер успел, помимо особняка Штифтера, поучаствовать в проектировании доходного дома Хренникова в Екатеринославе (нынешний Днепр, Украина) и построить доходный дом на Заозёрной улице, 8 в Петербурге. Но вскоре после окончания работ в банкирском доме Хойновский застрелился в Павловске. Доподлинно о причинах самоубийства информации нет. Известно, что архитектор оставил предсмертную записку, страдал от депрессии (якобы связанной с ходом Первой мировой войны на территории Польши).
Фасад дома на Моховой, выдержанный в стилистики необарокко (а ля французские особняки середины XVIII века), первоначально был спроектирован в том же духе, но более пышно. Якобы владельцы предпочли более скромный и созвучный модному модерну вариант оформления.
Расположение помещений в особняке не совсем типично для такого рода петербургских жилищ начала ХХ века. Хотя возможно, что просто была «унаследована» планировка старого дома.
Сохранённый и расширенный арочный проезд во двор разделяет подвальный и нижний этажи на две части с отдельными входами. С правой стороны — в отдельную квартиру (офис), помещения которой «уходят» в северный флигель. Слева от арки — дверной проём с остеклёнными дверьми ведёт в вестибюль. В специально пристроенном здесь полуциркульном «стволе» на всю высоту здания размещена мраморная лестница с лифтом, шахта которого декорирована металлическим ограждением в стиле рококо.
На втором этаже размещена квартира, предназначенная для сдачи в аренду. По фасаду со стороны Моховой тут расположены кабинет, гостиная и столовая, оформленные а ля ренессанс, классицизм и в так называемом «русском» стиле. Жилые и служебные помещения этой квартиры продолжались в северный дворовый флигель.
Апартаменты хозяев дома занимали два верхних этажа. На третьем — парадные залы (холл с гардеробом и туалетной комнатой, гостиная с лестницей наверх, кабинет, будуары, столовая, буфетная). Четвёртый этаж был отдан под жилые комнаты владельцев (спальня, туалетная и ванная комнаты с фонарём в крыше для естественного освещения). Здесь же располагались детские и гостевые комнаты, для прислуги был предназначен мансардный этаж.
Дом был оборудован электричеством, телефонией, системой регулируемого водяного отопления, вентиляцией, встроенными пылесосами и другими самыми современными на тот момент удобствами.
Окончательная отделка интерьеров была завершена в 1916-м. В революционном 1917-м Стефания Штифтер якобы успела продать дом некоему господину Угрюмову. В 1918-м банкир и его супруга заполнили анкеты для отъезда за границу. Документы сохранились. В это время супруги проживали в гостинице «Медведь».
Обозначено, что Маврикий Штифтер командируется в США комитетом завода «Литейщик» для получения заказанного в Нью-Йорке оборудования. Стефания просит о выдаче заграничного паспорта для сопровождения супруга. Судя по всему, в Россию семейство уже не вернулось.
После 1917 года здание некоторое время пустовало и лишь частично использовалось под жильё. Затем здесь располагались различные учреждения, в числе которых — эстонские Пролеткульт, Центральный клуб и Дом просвещения (судя по всему, просто менялось название), в 1923-м дом был передан Институту экспериментальной ветеринарии (им был устроен здесь и музей, в витринах которого демонстрировались костяки различных сельскохозяйственных животных, так что «скелеты в шкафу» тут имелись в буквальном смысле слова). Квартировал в доме на Моховой и Институт сравнительной патологии.
В годы Великой Отечественной войны бывший особняк Штифтера серьёзно не пострадал. Ветеринаров выселили из особняка в 1950-е. Затем здание было передано Ленинградскому отделению Союза журналистов СССР для устройства в нём Дома журналистов, который тут и разместился после незначительных переделок и реставрации интерьеров. В 1972-м «акулы пера» переехали на Невский проспект, 70.
После не очень удачного капитального ремонта, который был проведён в 1968-1969 годах, здание получил Ленконцерт (позднее — Росконцерт). Одно время в здании на Моховой предполагалось создать музей эстрадного искусства, но этого не случилось. Затем тут размещался Союз концертных деятелей России.
В 1990-е помещения первого этажа занимало Санкт-Петербургское отделение фонда «Открытое общество», учреждённого американским миллиардером Джорджем Соросом. Сейчас тут находится офис Международного благотворительного фонда имени академика Дмитрия Лихачёва.
В июне 2005 года здание на Моховой было передано в пользование Санкт-Петербургского Дома национальностей. Эта организация занимает большинство помещений особняка Штифтера по настоящее время.
Игорь Теплов
Использованы фотоматериалы сайта КГИОП (историко-культурная экспертиза), www.citywalls.ru и справочных ресурсов Интернета
