За последние годы вокруг Петербурга плотным кольцом, на месте бывших деревень и совхозных полей, выросли многоэтажные жилмассивы: Кудрово, Новое Девяткино, Мурино, Бугры, Янино… Ещё недавно по номенклатуре они проходили как сёла. Сейчас их переписали в «городские поселения». Но перемены на бумаге не приводят пока к переменам в реальности: многоэтажные городские кварталы продолжают пользоваться инфраструктурой, унаследованной от сельского прошлого.
Неизвестно, как жилось бы сейчас в новых «спутниках» Петербурга, если бы среди их обитателей не нашлись те, «кому не всё равно» — активисты. Так, в Мурино и Новом Девяткино различные активистские инициативы предлагают Павел СИНЯВИН и Екатерина ЧИРИКОВА, которые согласились ответить на вопросы редактор «Родины на Неве» Дмитрия ЖВАНИЯ.
ЖВАНИЯ: Опишите, пожалуйста, ваше видение основных проблем Мурино и Нового Девяткино.
ЧИРИКОВА: В Мурино всё упирается в отсутствие социальной инфраструктуры и дорог. Причём эти две проблемы тесно взаимосвязаны. Это очень заметно в дни школьных каникул – траффик резко уменьшается. Я проводила опрос в социальных сетях, чтобы выяснить, где учатся дети жителей Центрального, Восточного Мурино и Нового Девяткино и выяснила, что многие родители возят детей в городские школы. Да, в западном Мурино есть две отличные школы, но туда из восточного и центрального Мурино неудобно добираться, к тому же обе они уже переполнены, а по эту сторону железной дороги в Мурино есть только одна только школа на улице Новая. Поэтому родители возят детей в петербургские школы. Будет достаточное число школ и садиков здесь — будет меньше пробок.
Дороги – от них никуда не деться. Если брать, опять же, восток и центр Мурино — вдоль шоссе в Лаврики сейчас всё строятся новые жилые комплексы, при этом до недавнего времени выезд из них был один — на Токсовское шоссе.
По плану, шоссе в Лаврики должны были расширить до конца этого года и отвести автомобильный поток в западное Мурино, а оттуда в город, но этого не сделали. Дома продолжают заселяться, и новосёлы продолжают ехать на Токсовское шоссе. Лучше, как Вы понимаете, не становится.
СИНЯВИН: Моя деятельность, как активиста, начиналась с борьбы за строительство пешеходного моста через реку Охта. Сроки постоянно переносились. Пришлось обозначить эту проблему. Приглашали журналистов, один из телеканалов сделал об этой проблеме репортаж, прямой эфир, на котором встретились представители администрации, жители и подрядчики. И так потихоньку, потихоньку добились своего.
ЖВАНИЯ: В восточном Мурино, несмотря на то, что посёлок городского типа появился ещё в советские годы для работников НИИ «Поиск», так и нет детского сада?
СИНЯВИН: Я проживаю непосредственно в восточном Мурино, в микрорайоне Медвежий стан. На сегодняшний день у нас есть детский садик №61. Садик хороший, современный, есть логопедические группы, группы для детей с задержкой развития. Проблема в том, что будет ещё строиться ЖК «Охтинский», а это значит, что прибавится около 2500 жителей. Рядом, на улице Лесной, будет строиться ещё один жилой комплекс, который формально будет относиться к Новому Девяткино, но расположен он будет рядом с Мурино. Получается, что люди будут пользоваться нашей инфраструктурой. На нашей стороне Охты школы в Мурино нет. Ближайшая школа от нас – в микрорайоне ЖК «Новое Мурино». Как сказала Екатерина, это на другой стороне — где улицы Новая, Садовая. Хотелось бы вопрос об отсутствии школы вынести на обсуждение Совета новостроек – это такое общественная организация, представители которой могут задавать вопросы непосредственно главе Ленинградской области, либо главе Комитета по строительству, составляется дорожная карта по развитию территорий массовой застройки.
Но разделять Мурино на микрорайоны, обособлять его от Нового Девяткино я бы не стал. Если жгут мусор в Новом Девяткино, то нюхают все, и жители западного Мурино в том числе. Мои дети учатся в западном Мурино. Я их сам отвожу в школу, а потом еду на работу в Новое Девяткино. Хотелось бы, чтобы все жилые кварталы взаимодействовали, и не было разделения по железке (железной дороге – прим. ред.) и между людьми, как между кварталами. Проблемы у нас общие. Мы здесь живём. У нас ипотеки. Мы здесь всерьёз и надолго.
ЧИРИКОВА: Проблемы-то общие, а интересы разные. Как ни крути, разделение есть, и оно прослеживается в соцсетях. Зачем жителю западного Мурино приходить в восточное? Чтобы попасть в поликлинику в Новом Девяткино, в больницу в Токсово, либо посетить МФЦ. В западном Мурино гораздо больше магазинов, чем в восточном, в этом плане его жителям делать на другой стороне железной дороги особо нечего. Интересов у них здесь нет. С этой, восточной стороны Мурино, люди водят в западное Мурино детей в школы, посещают какие-то магазины. Всё.
ЖВАНИЯ: Вы видите решение проблемы в объединении Мурино с Новым Девяткино?
ЧИРИКОВА: Многие жители хотят, чтобы западное Мурино было либо присоединено к Петербургу, либо его объединили с Буграми, и всё-таки разделить Мурино по железной дороге. А нашу сторону, восточное и центральное Мурино, объединить с Новым Девяткино. Раньше они составляли единую Муринскую волость, и зачем в своё время отделили Новое Девяткино от Мурино – лично мне не понятно. Мне кажется, что Мурино имеет смысл разделить, чтобы никто не ругался, не перетаскивал одеяло на себя, чтобы каждый решал свои проблемы.
СИНЯВИН: Мне было хотелось, чтобы объединили Новое Девяткино и Мурино, а затем включили их в состав Санкт-Петербурга. Я понимаю, что пока это – утопия.
ЧИРИКОВА: Я в город не хочу. Я не понимаю, что это даст. Я всю жизнь прожила в городе, уехала оттуда шесть лет назад, и жизнь в области меня вполне устраивает. Если нас включат в Санкт-Петербург, мы превратимся в городской отшиб. Возьмём жилой комплекс «Новая Охта» — да, это город. Чем этот квартал отличается от области? Ничем. Некоторые жители «Новой Охты» водят детей в школу в новое Мурино. Они не зажили дорого-богато, живут так же, как мы, также ждут строительства объектов социальной инфрастуктуры. Плюс там приличное количество социального жилья, что вносит определённую специфику.
СИНЯВИН: Некоторые вопросы решаются. Например, пенсионерам Ленинградской области сделали в Петербурге бесплатный проезд. Хотелось бы, чтобы и дети из Ленинградской области могли ездить в городе бесплатно, например, на метро, в секции, кружки. Но, наверное, никогда такого не будет, чтобы Питер с областью объединились, либо хотя бы, чтобы Мурино вошло в город.
ЧИРИКОВА: В городе другой образ жизни, там крутятся другие деньги, что порождает другой менталитет. Достаточно сравнить то, как проходили выборы в городе и Ленинградской области. О ситуации в городе, вы знаете, мы насмотрелись тоже, пока ожидали официального объявления выборов в Мурино. Но у нас, по сравнению с городом, всё было, можно сказать, идеально. Мы с моей знакомой пришли в ТИК в один из первых дней, чтобы подать документы на выдвижение кандидатом в депутаты — народу никого, отношение прекрасное, все документы приняли без вопросов. Такая же история с регистрацией кандидатом в депутаты.
СИНЯВИН: Я, кстати, тоже хотел участвовать в выборах как самовыдвиженец по четвёртому пятимандатному округу, но у меня не приняли подписные листы. Допустил банальную ошибку в оформлении.
ЖВАНИЯ: Как вы думаете, почему в Мурино депутатами стали 13 человек, которые шли на выборы при поддержке партии «Яблоко»?
ЧИРИКОВА: Они грамотно поступили, пойдя пятёрками. Если бы была альтернативная им команда, результаты могли бы быть иными.
СИНЯВИН: В четвёртом округе «Яблоко» своих кандидатов не выставляло, так как для них он достаточно сложный.
ЧИРИКОВА: В четвёртом округе не допустили половину из тех, кого не допустили в Мурино в целом. Валерий Гаркавый (глава администрации Мурино с 2006 года – прим. ред.), который там баллотировался, и его команда были максимально освобождены от конкуренции.
ЖВАНИЯ: Наверное, Павел, и вас не допустили до выборов потому, что Вас знали как активиста…
СИНЯВИН: Конечно, но это не значит, что мы свои активистские наработки забросим. Есть ряд проектов по микрорайону Медвежий стан, которые мне интересны. Например, судьбы коммерческих помещений в моём ЖК. В своё время обещали, что на первом этаже будет фитнес-клуб, но оказалось, что эта была просто реклама застройщика. Тогда мы написали петицию на адрес администрации с просьбой организовать в нашем жилом комплексе детские кружки, собрали под ней подписи. И администрация услышала нас, согласившись арендовать помещения под детские кружки – вокальный, театральный и танцевальный, и эти кружки должны быть бесплатными. Сумеет ли администрация договориться с застройщиком — пока неясно. Молимся, держим кулачки…
ЖВАНИЯ: А что с проектом создания музея Мурино в старой водонапорной башне?
ЧИРИКОВА: Было бы здорово такой музей создать….
СИНЯВИН: Этом проект появился лет шесть назад. Его вели старые муринские активисты. Одна из них Надежда Яковлевна Серебрякова – автор книги «Мурино: хроника трёх столетий». Они, как старшие товарищи, выработали этот проект и начали его продвигать. Я с Надеждой Яковлевной встречался, она мне передала стопку документов, сказав: «Павел, если у вас получится продолжить наше дело и добиться создания музея, будем очень рады. У нас, к сожалению, не получилось». Создание музея Мурино позволит обратить внимание его обитателей на то, в каком чудесном месте они живут. Да, у нас есть проблемы с инфраструктурой и прочее, прочее, но у нашего края богатая история. Хотелось бы, чтобы этот проект был реализован. Он у меня прописан поэтажно.
Но вы же понимаете, что за всё отвечает серебро. До 2019 года Валерий Гаркавый обещал, что этот музей появится. Потом вывески с информацией, что в башне будет музей, сняли. Что будет дальше? Не знаю.
ЧИРИКОВА: Всё упирается в бюджет. Бюджет нам не позволит создать музей. Надо искать инвесторов со стороны.
ЖВАНИЯ: А в Комитет по культуре Ленобласти обратиться не пытались?
СИНЯВИН: Водонапорная башня – это памятник местного значения. Но конкретно на тему создания в ней музея Мурино с Комитетом по культуре не общались. На Садовой есть ещё уникальный дом Магнуса Христиановича Кногеля. Работая главным бухгалтером сообщества «Братья Нобель», он построил в Мурино дом, когда это место переживало дачный бум. Есть подтверждённые архивные документы, что этот дом на Садовой — его. Но исследования показало, что он в аварийном состоянии, подвержен гниению. Его расселили и хотят снести. Очень обидно, что такие штрихи нашей Муринской истории стираются.
ЖВАНИЯ: Конечно, восточная часть Мурино находится в очень живописном месте, но, откровенно говоря, что река Охта, что Капральев ручей производят печальное впечатление. Насколько я знаю, очистные так нормально и не работают, и все канализационные стоки сливаются в Капральев ручей и Охту, а потом всё это попадет в Неву…
ЧИРИКОВА: С очистными у нас действительно всё плохо. В Новом Девяткино их вообще нет, хотя официально, на бумаге, все новостройки подключены к очистным ГИПХа в Кузьмолово. Мы недавно написали запрос в администрацию Ленинградской области с просьбой дать полный отчёт, что к чему подключено. Мощности очистных ГИПХа, по имеющейся информации, давно себя исчерпали, и к ним уже ничего нельзя подключить. Администрация Всеволожского района заявляла, что нужно заниматься их реновацией, но никаких шагов в этом направлении не предпринималось. А дома каким-то чудом продолжают к ним подключать. То же самое в Мурино, где дома как бы подключают к очистным НИИ «Поиск», у которых вдруг обнаруживаются «скрытые резервы».
СИНЯВИН: Оно, может, по документам всё чисто. Но в трёхстах метрах от моего дома протекает Капральев ручей, неся канализационные стоки из Нового Девяткино и распространяя соответствующие запахи.
ЖВАНИЯ: Расскажите о деятельности добровольных народных дружин в Мурино…
ЧИРИКОВА: Да, есть ДНД «Муринский патруль». Но, грубо говоря, это – полторы калеки. Это энтузиасты — участие в патруле никак не оплачивается, люди безвозмездно тратят своё личное время. Патрулируют они вместе с сотрудником полиции и работником администрации, совершая рейды по шумным соседям, пресекая нелегальную торговлю, в том числе алкоголем. В дружины жителей активно приглашали, в них вступили несколько человек, но на всё Мурино – это капля в море. Никто не хочет работать даром.
СИНЯВИН: В этом-то и вопрос. В сети мы все всегда активны, а когда надо выйти в реальный мир, возникают проблемы. Например, мы с Екатериной познакомились в сети, она меня пригласила поучаствовать в одном их своих проектов, которые она реализовывала в Новом Девяткино, в том числе экологического проекта «Чистые игры». Я пришёл на её акцию в Новое Девяткино со своими товарищами из благотворительного фонда по формированию здорового образа жизни «Утренняя Звезда». Помогли! Получилось очень здорово.
ЧИРИКОВА: Но познакомились мы с Пашей до этого. Он засветился раньше благодаря борьбе за строительство пешеходного моста в Медвежке (микрорайоне Мурино Медвежий стан – прим. ред.). Позднее мы с новодевяткинскими активистами пригласили его вместе показать тележурналистам места канализационных сливов в Охту. В декабре мы вместе участвовали в митинге против нового генплана в Токсово, ведь это, по сути, в том числе и наша рекреационная зона – леса, озёра… Но леса вырубаются, берега застраиваются коттеджами, перекрывается доступ к озёрам. Жители Токсово тоже недовольны. Токсово – это моя малая родина. Там моя мама родилась, там моя дача, я эти места с детства люблю, и мне больно наблюдать за тем, что там происходит, начиная ещё с 90-х годов.
СИНЯВИН: Совместные проекты помогают наладить сотрудничество. И для меня партийность конкретного человека не имеет никакого значения, если он действительно занимается полезной для города Мурино деятельностью. В ДНД есть ребята из «Единой России», Добряков Олег в том числе. И если возникают проблемы с шумными соседями, мы знаем, к кому обратиться. Они придут, посмотрят, наведут порядок. С полицией у нас действительно сложно.
ЖВАНИЯ: Потому что так и нет своего отдела полиции?
ЧИРИКОВА: Отдел полиции находится в Кузьмолово – один на всех. Сотрудники зашиваются. Оттуда люди бегут из-за диких нагрузок и большой ответственности. Им подведомственна огромная территория с гигантским количеством жителей. Из-за высокой плотности населения здесь часто происходят самые различные происшествия. Вот недавно девушка выпала из окна… И как это описывается в сети? «Труп лежит под окнами с девяти часов, нет ни полиции, ни скорой!»… а запись выходит в 10 с чем-то, то есть в предложку (в раздел «Предложить новость» — прим. ред.) её отправили ещё раньше, и получается, что не так уж долго труп и лежит… «Полиции нет! Где эти бездельники, когда надо их не дождаться!» — пишут обычно в таком ключе. А на самом деле участковый, который до этого отдежурил сутки, пошёл с дежурства не домой, а на место происшествия, где провёл несколько часов, ожидая спецтранспорт. Но об этом же никто не напишет! Будет лишь запись, что полиция плохо работает.
Мне за полицейских очень обидно. В ДНД я наблюдаю за их режимом работы. Я знаю, что сегодня сотрудник пошёл с нами в рейд, но для него это дополнительная нагрузка, до этого он либо отпахал сутки, либо отдежурил рабочий день. Его начальство отправляет, чтобы помочь нам бороться с теми же шумными соседями — спасибо им за это огромное, но мне каждый раз немного неудобно за то, что вместо заслуженного отдыха человек идёт не домой к семье, а снова на работу. Им не позавидуешь.
Продолжение следует…
В следующей части активисты Мурино и Нового Девяткино Екатерина Чирикова и Павел Синявин расскажут о своих взаимоотношениях с активистами западного Мурино, которые стали муниципальными депутатами при поддержке партии «Яблоко»
