Пожар, практически уничтоживший собор Парижской Богоматери в Париже, – явление столь же знаковое и символическое для нынешней Франции, сколь и рутинное, повседневное. И здесь уже не так важно, мог ли он стать результатом поджога или же следствием случайности. Тот, кто знает о чём речь, понимает и то, что такие вещи не бывают случайными, ибо в вопросах веры всё нагружено своим символизмом, преисполнено смыслом вне зависимости от того, верите вы в Бога или нет.
Официальные власти не спешат делать выводы, однако всё больше публикаций во французских СМИ посвящены версии поджога. Этого же мнения придерживаются и многие политологи. Например, известный французский исследователь истории религий Кристиан Буше не исключает именно поджога: «Там шли работы, и, возможно, пламя паяльной лампы стало причиной катастрофы, — предположил эксперт в комментарии РИА ФАН. — Но в то же время некоторые СМИ говорят о двух источниках возгорания, а это уже может означать умышленный поджог, особенно в связи с тем, что число аналогичных инцидентов, включая несколько пожаров в церкви, в последние месяцы возросло. Если был преступный акт, мы, естественно, думаем об исламистском терроризме».
И действительно, Франция в последнее время переживает своего рода пандемию церковного вандализма. Один акт за другим уже стали обыденностью французской жизни. Как минимум десяток католических церквей подверглись нападениям только лишь за месяц до невероятного возгорания Нотр-Дам-де-Пари. Вандалы в католических церквях по всей стране бьют статуи, уничтожают реликварии, разбрасывают и оскверняют Евхаристические Дары, жгут алтарную одежду и уничтожают кресты, а также совершают другие акты осквернения предметов религиозного назначения. Так, один из инцидентов произошел 4 февраля в католической церкви Святого Николая в Уилье, Ивелен, где была найдена разбитая на земле статуя Пресвятой Девы Марии. За несколько недель до этого Церковь уже пережила случаи вандализма, когда был найден брошенный на землю алтарный крест и повреждено кресло в храме.
Вандалы в католических церквях по всей стране бьют статуи, уничтожают реликварии, разбрасывают и оскверняют Евхаристические Дары, жгут алтарную одежду и уничтожают кресты, а также совершают другие акты осквернения предметов религиозного назначения.
Ещё одно нападение, на церковь Святого Николая, было зафиксировано 10 февраля, когда в храме был найден брошенный на землю табернакль для Святых Даров. 35-летний мужчина позже признался в полиции в совершении акта вандализма. А днями ранее в кафедральном соборе Сен-Алэн в Лаворе, на юге центральной части Франции, были обнаружены следы вандализма: найдена сожженная алтарная одежда, разрушенные или изуродованные кресты и статуи, и так далее и так далее. Таких эпизодов множество, но все они звенья одной цепи.
Франция, как и Европа в целом, переживает невиданное духовное падение традиционных ценностей, подвергающихся перекрёстным ударам с нескольких сторон. С одной стороны, государство, которое, похоже, всерьёз взялось за борьбу с религией, причём любого свойства, фактически запрещая всё, что имеет хоть какое-то отношение к любому из культов. Чистая, ничем не замутнённая секулярность на всех уровнях – вот стратегия нынешней официальной Европы, где власти, похоже, всерьёз решили изжить всё, что связанно с верой, религией, Духом, и любым их упоминанием. Однако одно дело травить и задавливать любые религиозные проявления у и без того уже затюканных и всего лишённых коренных французов, которые покорно и безропотно принимают любые невзгоды и испытания, и совсем другое – запретить какие-либо проявления религиозности приезжим.
С другой стороны – нападки на веру со стороны той части французского общества, которая всерьёз восприняла призывы государства и поддержала гонения на своих верующих собратьев. Это внутренняя антирелигиозная пятая колонна – воинствующие атеисты, откровенные сатанисты, представители ЛГБТ (в ноябре 2023 года признано в России экстремистской организацией и запрещена), феминистки, убеждённые картезианцы, либералы и прочие поборники прав человека, для которых именно человек, а не Бог – мера всех вещей, а значит, нужно именно его, хомосапиенса, воздвигнуть на все пьедесталы, потеснив оттуда того, кто многие столетия считался творцом не только мира, но и того самого человека, поднявшего свой горделивый бунт.
Чистая, ничем не замутнённая секулярность на всех уровнях – вот стратегия нынешней официальной Европы, где власти, похоже, всерьёз решили изжить всё, что связанно с верой, религией, Духом, и любым их упоминанием.
Ну и наконец – удар по христианской религии, морали и системе ценностей, на которых зиждилась Европа, со стороны тех самых новых французов, носителей иной, нетрадиционной для Франции религиозности. В основном мусульман, причём даже не приверженцев ислама традиционного, а так называемых поверхностных мусульман – исламистов – приверженцев упрощённых, политизированных версий некого псевдлоислама, доступного для простого восприятия и не требующего глубоких богословских познаний.
Эти самые исламисты-неофиты и являются наиболее агрессивными поборниками всего, что не укладывается в узкие рамки их упрощённого, псевдоисламского мировоззрения. Именно они самым агрессивным образом борются с любым инакомыслием, причём не только со стороны христиан Европы, которых они не приемлют наиболее люто и бескомпромиссно, но и со стороны, казалось бы, своих единоверцев – мусульман иных школ, масхабов и учений.
Орды мигрантов, захлестнувших Европу и особенно Францию, несут в себе десятки, а то и сотни тысяч таких непримиримых, горящих желанием переделать Европу под себя. И пока не понятно, кто в силах им противостоять, да и вообще, собирается ли кто-то их останавливать. Внутренние борцы с религиозностью, носители оголтелого материализма и нетрадиционных ценностей? Или может быть секулярное государство?
Французский традиционалист Рено Фаббри уверен, что горящий собор Нотр-Дам — это «символ цивилизации, которая умирает. Врата неба закрыты».
Именно это перекрёстное уничтожение традиционных христианских ценностей нынешней Европы и наполняет произошедшее особым символизм вне зависимости от того, является огонь преступным или случайным. Французский традиционалист Рено Фаббри уверен, что горящий собор Нотр-Дам — это «символ цивилизации, которая умирает. Врата неба закрыты». И с этим сложно поспорить. Особенно на фоне продолжающихся сообщений о непрекращающемся вандализме.
Горящий собор Нотр-Дам — это символ Франции, всё более и более раздробленной. Как отмечает Кристиан Буше, в то время как на улицах толпы французов на коленях молились Деве Марии, в социальных сетях многие находящиеся во Франции иммигранты не скрывали своего равнодушия или удовлетворения. И это тоже французы, не торопящиеся отказываться от своей идентичности мусульмане, или вставшие на путь богоборчества так называемые «коренные французы», а может и чиновники, выполняющие свой государственный долг по борьбе с религиозностью – все они – кто в тайне, кто открыто злорадствуют свершившемуся символическому сожжению остатков французской традиционной христианской культуры. И кто знает, может, один, а, может, несколько столь привычных для нынешней Франции гастарбайтеров, задействованных в строительных и ремонтных работах, радуются особо. Ведь сгорело то, что так ненавистно этим «новым французам», бросающих вызов старому миру традиционной Европы под одобрительные возгласы и улюлюканье сторонников гражданского общества и поборников прав человека. Ведь у них общие цели – разрушить традиционную Европу до основанья, сжечь, снести, с лица земли, а затем…
Как сказал писатель Рено Камю, передавая свои ощущения: «И пришла ужасная идея, что этот дым в небе — наша родина». Сегодня Франция теряет не только церкви и соборы. Она теряет свою идентичность. Либерализм разложил её до основания, лишил всех типов идентичности, в том числе половой. Француз перестал быть человеком: мужчина перестал быть мужчиной, а женщина — женщиной. Это последняя ступень падения. Дальше человек превращается в червя, потому что у него давно уже нет ни Духа, – ещё со времён Средневековья, – ни даже души, после того, как «Бог умер», что с недоумением констатировал Ницше.
Да, Европа переживает всплеск религиозности. Но это не всплеск своей собственной религии, не католичества и не протестантизма. Наличие исламской иммиграции возвращает Европу к чужой религиозной идентичности. Не хотите своей веры, боретесь с христианской традицией? Так получите исламизм в его самой выхолощенной, примитивной версии, с террором и насилием в качестве главного инструмента воздействия на инакомыслящих, в первую очередь — христиан.
У нынешнего европейца осталось только тело. Все степени свободы современного европейского жителя ограничены его телесностью. Вот с телом он свободен делать, что угодно. Хочешь — пирсинг, хочешь — татуировку, и даже можешь сменить пол. Это не запрещается, скорее, наоборот, приветствуется. Но это всё, что ты можешь. Больше ничего. Да у тебя больше ничего и нет. Ты — никто. Ты даже не отец и не мать. Ты — родитель №1, человек №6835632958, вот тебе штрих-код на лоб, печать антихриста на руку — и… свободен, бесполое, никчёмное существо.
Нынешняя Европа населена «никем». Вот в хиджабах ходят люди, с понятной идентичностью, и они тоже французы. У них есть французский паспорт, шенгенская виза, но отказываться от своей веры, от своей традиции и от своего бога они не собираются. Скорее они заставят верить по-своему бесполую биомассу нынешней Франции. Да, Европа переживает всплеск религиозности. Но это не всплеск своей собственной религии, не католичества и не протестантизма. Наличие исламской иммиграции возвращает Европу к чужой религиозной идентичности. Не хотите своей веры, боретесь с христианской традицией? Так получите исламизм в его самой выхолощенной, примитивной версии, с террором и насилием в качестве главного инструмента воздействия на инакомыслящих, в первую очередь — христиан. Добавьте сюда насилие и подавление со стороны самого французского государства, и вы увидите… Поднимающийся в небо чёрный дым. Это горит христианская цивилизация умирающей Европы, и пока некому потушить этот пожар.
