Одним из последствий кровавой войны на Ближнем Востоке для Европы является возможное возвращение на её территорию тех, кто, имея гражданство стран Евросоюза, участвовал в боевых действиях на стороне боевиков террористического «Исламского Государства».* И для этих европейских стран данная ситуация может, в перспективе, стать очень серьёзной проблемой, так как каждый вернувшийся боевик — это даже не потенциальная, а реальная спора нестабильности, вносимая в итак не самый спокойный пласт современного населения Европы.
Европейские правительства демонстрируют озабоченность. В европейском обществе идут ожесточённые дискуссии о том, как в данной ситуации следует поступить. Но, на самом деле, озадачены происходящим не только там. Своё мнение на эту тему есть и у тех, кто в данном вопросе является пострадавшим. В буквальном смысле слова: у тех, кому эти «граждане Европы» (в отношении которых их страны сейчас собираются «проявить милосердие») принесли горе. И, возможно, одним из главных таких пострадавших является иракский народ. Который лучше всех знает, кем являются сторонники «Исламского государства». Сперва столкнувшись с «Аль-Кайдой», предшественницей нынешних боевиков, а затем увидев, как почти треть их страны была захвачена ИГИЛ (быть может, самой свирепой террористической организацией в истории), иракцы слишком хорошо представляют себе, на что были способны иностранные члены группировки и какую опасность они могут представлять в дальнейшем. Особенно в том случае, если будут репатриированы обратно.
Цена гуманизма
Этот вопрос не терпит отлагательств. Более того, вряд ли его можно считать предметом сугубо европейской внутренней политики. Ещё в феврале президент США Дональд Трамп призвал европейские страны принять обратно своих граждан, которые стали боевиками ИГИЛ и в настоящее время задержаны союзниками США в Сирии. По его мнению, Германия, Франция и Великобритания должны судить их дома, а не предоставлять такую возможность жителям Ближнего Востока.
По данным Министерства внутренних дел Германии, около 1050 человек, покинули страну, направившись на территории, контролируемые «Исламским государством». Около трети из них, по-видимому, уже вернулись, и около 270 женщин с германским гражданством всё ещё находятся в Сирии и Ираке, причём многие из них со своими детьми, рождёнными от боевиков. Нельзя сказать, чтобы эта информация вызывала у немцев сочувствие или тягу к какому-либо проявлению гуманизма. В отличие от президента Трампа, многие в Германии считают, что их стране будет куда лучше, если все эти «оборванцы ИГИЛ», не несущие с собой ничего, кроме агрессивного мусульманского фундаментализма, будут держаться как можно дальше от её границ. Но другие призывают к их репатриации.
Около 270 женщин с германским гражданством всё ещё находятся в Сирии и Ираке, причём многие из них со своими детьми, рождёнными от боевиков.
И это мнение, звучащее в Германии, слышно, том числе и за её пределами. Иракцам совсем не безразлична дискуссия о том, что Германия должна делать с немецкими гражданами, примкнувшими к ИГИЛ. Ведь аналогичная проблема есть и в самом Ираке. И там она носит куда более массовый характер.
В начале февраля Багдад согласился репатриировать около 20 000 иракцев, захваченных в Сирии, включая тех, кого подозревают в членстве в ИГИЛ. Но если спросить жителей Багдада, что они думают на эту тему, то выяснится, что иракцы по этому вопросу разделены точно так же, как и европейское общество. Боевики «Исламского государства» стали одними из самых жестоких и варварских захватчиков, которых Ирак когда-либо знал. Даже с учётом того, что за только за минувшие сто лет эта нация очень сильно пострадала от рук диктаторов, террористов, гражданский войн и иностранных интервентов. В Ираке местные суды подвергались критике международных наблюдателей и немногочисленных местных борцов за права человека, за то, что массово приговаривали всех членов ИГИЛ (а также подозреваемых в причастности к этой террористической группировке) к смерти, приводя приговоры в исполнение сразу, не предоставляя приговорённым никакого права на обжалование. Но критика эта иракским государством игнорировалась и игнорируется, так как подобное отношение поддерживается подавляющим большинством граждан, просто жаждущих возмездия по принципу «око за око». И удивляться этому не стоит: в результате того опустошения, которое «Исламское государство» принесло Ираку, многие из них потеряли близких, имущество и средства к существованию. И для них цена гуманизма по отношению к бывшим боевикам всегда будет избыточной.
Другие иракцы, однако, всё же придерживаются более гуманного подхода, хоть эта часть общества, вне всякого сомнения, находится в меньшинстве. Они говорят иностранным корреспондентам, что «никто не рождается террористом», но при этом желают остаться анонимными, так как это мнение может вызвать их общественное осуждение. Эти люди говорят, что бывшим боевикам необходима интенсивная общественная и духовная реабилитация, чтобы изменить их неверные представления о религии, и умеренные мусульманские священнослужители должны сыграть свою роль в этом. Но понимания у подавляющего большинства населения Ирака эта точка зрения не находит.
Состав преступления
Многие из граждан Евросоюза, покинувших Старый Свет, чтобы жить в Мосуле (третьем по величине городе Ирака, захваченном «Исламским государством» в 2014 году), или Ракке (оплоте группировки в Сирии), или в целом на территории, которую они считали «истинным халифатом», были для лидеров террористов очень ценным активом. Большинство членов ИГИЛ, находящихся в настоящее время под стражей на севере Сирии (по крайней мере, те, о ком сообщается в СМИ), отрицают, что когда-либо брали в руки оружие. В основном они выражают желание вернуться домой и снова встроиться в мирную жизнь.
Но есть две вещи, о которых иракцы настоятельно рекомендуют помнить. Во-первых, те европейцы, которые отправились в зону ИГИЛ на поиски «Халифата» и были разочарованы увиденным, не пожелав участвовать в кровавой бойне, практически во всех случаях сумели ускользнуть и вернуться домой. Те же, кто оставался с ИГИЛ по сию пору, прекрасно понимали, что происходит, и их это вполне устраивало. Более того, они практически наверняка являются идейным ядром группировки.
Будучи пришельцами и членами ИГИЛ одновременно, выходцы из Европы представляли собой что-то вроде нового, вызывающего ужас у коренного населения высшего класса.
Во-вторых, как отмечают иракцы, жившие в Мосуле: независимо от того, что они на самом деле делали, занимались ли они реальным насилием или нет, иностранные члены ИГИЛ, безусловно, были винтиками очень организованной и очень жестокой машины. Преступной организации, само членство в которой — уже преступление. Да, в качестве нонкомбатантов их жизнь в таком городе, как Мосул, могла быть вполне мирной. В конце концов, в течении нескольких лет Мосул не был в зоне военных действий. Но это была жизнь, где жестокость, террор и самые изощрённые, крайние формы насилия были приняты, как нормы повседневности. Это была та самая ситуация, которую описывал когда-то японский писатель и философ Юкио Мисима, говоривший о том, что «нет ничего отвратительней соединения смерти с обыденностью».
Но большинство иностранных новобранцев группировки это нисколько не смущало. Будучи пришельцами и членами ИГИЛ одновременно, они представляли собой что-то вроде нового, вызывающего ужас у коренного населения высшего класса. В Мосуле им выделяли дома, конфискованные у иракских владельцев, давали зарплаты и должности во власти, даже разрешали доступ в интернет, за что люди из местных могли поплатиться жизнью. Большинству простых иракцев, даже из числа сторонников ИГИЛ, позволялось существенно меньше.
По словам представителей правительства Ирака, их собственные репатрианты из числа бывших боевиков ИГИЛ, будут размещены в лагерях посреди пустыни в провинции Анбар. И, судя по условиям в аналогичных лагерях для семей членов ИГИЛ, которые уже существуют в Ираке и Сирии есть высокая вероятность того, что эта проблема, которая также вызывает много эмоций в Ираке, в итоге исчезнет сама собой. Физически.
Но лагеря в пустыне, находящиеся вдали от журналистов и правозащитных организаций, где «источник проблемы» находится на жаре без воды и пищи, очевидно, не вариант для Германии. Хотя, оставляя лиц, имеющих немецкие паспорта, в подвешенном состоянии в Сирии или Ираке, немецкое правительство, по сути, делает то же самое, что и иракское правительство. Решает проблему теми же методами, но чужими руками. Германский заявил, что, хотя граждане Германии и могут въехать в страну, но при этом вернуть немецких членов ИГИЛ, которые находятся в заключении в Сирии, сложнее, чем кажется.
Не доверяйте им
Пока что Германия отправила домой только небольшую группу маленьких детей членов «Исламского государства», в то время как их родители остаются в заключении на Ближнем Востоке. Причины, по которым западные правительства вообще, как и правительство Германии в частности, не хотят возвращения своих «заблудших граждан», очевидны. Во-первых, они могут представлять опасность для общества, так как их раскаяние далеко не очевидно. Во-вторых, организационные трудности, связанные с их вывозом из Сирии (где у Германии больше нет посольства) слишком велики, равно как и расходы на это. В-третьих, предание их суду в Германии будет весьма проблематичным, поскольку трудно будет получить твёрдые доказательства их преступлений, совершенных в Ираке или Сирии.
К примеру, одной гражданке Германии, известной как Йеннифер У., уже въехавшей обратно, первоначально было разрешено вернуться домой в Нижнюю Саксонию из-за отсутствия каких-либо доказательств против неё, хотя уже тогда было известно о её службе в регулярных частях «полиции нравственности» ИГИЛ в Ираке. В конце концов её всё же удалось привлечь к суду за участие в убийстве пятилетней «рабыни». Но произошло это, скорее, случайно, и с другими бывшими боевиками, в случае их возвращения, скорее всего будет иначе.
Тактика «исчезновения в толпе» и ложного раскаяния означает, что, если бывшие боевики смогут легко вернуться домой — Европа будет в опасности.
В отличие от Ирака, где закон гласит, что любой бывший боевик ИГИЛ является преступником и должен быть наказан просто по факту своего членства в группировке, в Германии подобного закона нет. И, по мнению многих багдадцев, такие законы — это именно то, что нужно государствам ЕС. Они не верят, что возвращённые в свои государства иностранцы просто забудут то, ради чего они проделали такой путь, как жили и почему воевали. Пожив в «Исламском государстве» и лично увидев энтузиазм иностранных боевиков, иракцы говорят немцам только одно: «Не доверяйте им».
«Европейские боевики должны быть досконально проверены и взяты под тотальный и жёсткий контроль в будущем. Если, конечно, Европа всё же решит, что они ей нужны» — говорит Мустафа Хабиб, иракский политический журналист из Багдада. По его словам, никто не может точно сказать, легко ли те, кто воевал за ИГИЛ, откажутся от своих исламистских идей. Их тактика «исчезновения в толпе» и ложного раскаяния означает, что, если они смогут легко вернуться домой — Европа будет в опасности. Такой «экспорт» бывших боевиков запросто может оказаться для неё кровавым.
С ним солидарен Занко Ахмад, редактор из полуавтономной северной области иракского Курдистана: «Любая снисходительность здесь будет означать прямую угрозу Европе» — говорит он. Заодно поднимая и другой важный вопрос: логично ли для жертвы и убийцы жить свободно в одном обществе? Ведь, к примеру, много езидов бежало с Ближнего Востока от развязанного против них геноцида. Сейчас они живут в Европе, потеряв членов своих семей от рук тех самых иностранных боевиков ИГИЛ. Что они почувствуют, если увидят этих убийц на улицах? Вопрос: горят ли желанием сами коренные европейцы их там видеть?
И с этими словами трудно не согласиться.
Павел КУХМИРОВ
(с) Павел Раста
* ИГИЛ («Исламское государство») — террористическая организация, запрещённая в РФ и ряде других стран
